Раяд придвинулся к ее спине, откинул ее волосы в сторону и прошептал:
– Так ты будешь лучше меня чувствовать.
Тогда Раяд положил одну руку между ее бедер и медленно вошел в нее.
Раяд был прав. Это положение позволяло ей чувствовать малейшие движения, которые он совершал, находясь глубоко внутри ее. Он начал ласкать ее пальцем, доводя до пика наслаждения. И он не заставил себя долго ждать.
Через несколько мгновений, в течение которых длились его настойчивые ласки, Санни испытала невероятный оргазм, который был усилен мощными движениями Раяда. Рядом с ним она обрела свою естественную чувственность.
Вскоре после этого Раяд напрягся, вошел глубже и низко застонал. Его тело вздрогнуло, и когда он достиг разрядки, Санни наслаждалась приятной пульсацией его тела, зная, что она доставила ему сильнейшее удовольствие.
Через некоторое время Раяд ослабил хватку и приблизился губами к ее уху:
– Есть ли что-то, о чем ты сожалеешь?
Санни повернулась в его объятиях и погладила его по щеке:
– Никаких сожалений, кроме одного: все это должно совсем скоро закончиться. Я понимаю, что это только временно. Когда мы уедем отсюда, ты вернешься к своей жизни, а я – к своей.
– По этой причине я предпочитаю, чтобы мы насладились друг другом, пока у нас еще есть время.
– Я наслаждаюсь каждой минутой нашего времени вместе. Ты умеешь воплощать самые смелые женские фантазии.
Раяд нежно убрал волосы с ее лица и поцеловал ее:
– Обещаю тебе, что постараюсь сделать каждую твою фантазию реальностью в ближайшие дни.
За целых три дня Раяд ни разу не отступился от своего обещания. Он ласкал Санни везде, где только возможно. Он занимался с ней любовью самыми различными способами. При этом он был осторожным и внимательным и очень сексуальным. Таким сексуальным, что стоило ему только взглянуть на нее, и она чувствовала невероятное возбуждение.
Никогда раньше она не занималась любовью четыре раза за день. Кэмерон предпочитал близость раз в неделю. Ее первый возлюбленный был неопытным юнцом, тогда им обоим было по семнадцать лет. Хотя ее сексуальные победы были не столь многочисленны, она понимала, что Раяд Ростам в этом деле мастер. Ему ничего не стоило украсть сердце женщины, но при этом его собственное сердце оставалось нетронутым.
С каждой интересной беседой во время еды, с каждым знойным поцелуем, каждым нежным словом, которое он шептал ей на ухо, Санни признавала, что она была в серьезной опасности потерять себя и влюбиться в него. К сожалению, эта опасность быстро стала ее реальностью, она уже поддалась чувствам, и неизбежное расставание очень печалило ее.
Санни всегда была щедрой на чувства, но сейчас она волновалась, что, если сообщит о своих чувствах Раяду, он не ответит взаимностью. Она не могла решить, рассказать ли ему или оставить это своим секретом на всю оставшуюся жизнь. Она ненавидела секреты, и по этой причине решила играть в открытую, несмотря на все, что случится потом.
С этой мыслью Санни перевернулась в постели, но увидела, что Раяда нет рядом. Она села и огляделась, надеясь обнаружить, что он пошел принимать утреннюю ванну без нее, хотя она огорчилась бы, если бы это было так. Но вода в источнике была не потревожена и кругом не было ни звука.
Ей нужно было найти его и признаться, пока она не растеряла всю свою решимость. Санни разыскала и надела нижнее белье, а сверху натянула футболку и направилась к входу в бункер.
Когда она вышла в коридор, она услышала голос Раяда, но не смогла понять его арабскую речь. В его голосе она почувствовала раздражение. Как только разговор закончился, она подошла босиком к комнате с радио и заглянула внутрь. Раяд стоял, опершись на стол и глядя в пустоту.
– Можно зайти? – спросила она.
– Да, – ответил он, хотя его строгий взгляд говорил, что она пришла не в самый подходящий момент.
Это не было для нее препятствием к осуществлению задуманного. Но прежде чем она признается ему в чувствах, она хотела выяснить причину его мрачного настроения.
– С кем ты разговаривал сейчас?
– С Аданом.
Санни подошла к Раяду и села на стол:
– Что он сказал?
– Ничего, что я хотел бы услышать.
– Я не хочу вмешиваться, но мог бы ты рассказать мне, о чем вы говорили, что так тебя рассердило?
– Это не связано с тобой.
«Рассердило» было явно преуменьшением.
– Хорошо. Наверное, это что-то сверхсекретное и мне это все равно неинтересно.
Раяд ничего не ответил, она поняла, что пора сменить тему:
– Я предлагаю после душа и завтрака сразу поехать в деревню. Я увидела там красивый шарф, который хотела бы купить для Пиппы.
– Это невозможно.
– Я обещаю, что верну тебе деньги.
Раяд резко выдохнул:
– Мы не можем поехать в деревню, и в этом нет необходимости.
Санни уже догадывалась, что он ответит ей на следующий вопрос, и сердце ее замерло. И все равно она должна была его задать.
– Мы должны уехать, да?
– Да. Мне приказали немедленно вернуться к своим обязанностям.
– А как же дороги?
– Они были свободны уже вчера.
Санни должна была радоваться, что этого не случилось раньше, ведь они могли пропустить столько восхитительных моментов.
– Думаю, это хорошая новость.
– Думаю, да, – повторил Раяд без эмоций в голосе.
Санни чувствовала, будто он отгородился от нее стальной стеной. Но она была с этим не согласна.
– Послушай, мы оба знали, что это случится, и, может быть, это и к лучшему. Если бы мы остались вместе дольше, я бы…
Решимость Санни признаться в чувствах внезапно испарилась. Раяд посмотрел на нее в упор:
– Ты бы что?
Настал момент раскрыть свое сердце, и она надеялась, что оно не будет разбито.
– Я бы только сильнее влюбилась в тебя.
Раяд оттолкнулся от стола, сплел руки за шеей и повернулся спиной к Санни:
– Ты не можешь любить меня.
Она не удивилась его реакции, ее поразила только настойчивость.
– Я могу, и я люблю. Поверь мне, я не думала, что это случится так быстро. Но я ничего уже не могу с собой поделать.
Он снова повернулся к ней, в его темных глазах отражалось разочарование.
– Я не могу ответить тебе взаимностью. Я не могу этого допустить.
Допустить?
– Но почему, Раяд? Потому что тебе нравится быть в одиночестве или ты боишься чувств?
– Я опасаюсь за твою эмоциональную и физическую безопасность. Ты благодарна мне за то внимание, которое я оказал тебе, но ты не очень хорошо знаешь меня.
