Но прямо под поверхностью их взаимопонимания пряталась острая боль, которая становилась все сильнее каждый раз, как Сэм касался ее. Он нежно целовал ее в щеку или в лоб. Обнимал, когда они завершали очередную стадию их совместного проекта.
Иногда, когда рабочий день был уже окончен, они сидели бок о бок на полу, прижавшись спинами к стене, и держались за руки. Они вдыхали запахи свежей краски и новых половых досок, уютное тепло новой печи.
Но они вдыхали не только эти понятные запахи. Они глубоко вдыхали то, что происходило между ними, сильную и неизменную уверенность друг в друге. Иногда они просто целовались, пока у обоих не перехватывало дыхание, пока не ощущали, что успели выпасть из реальности.
Они должны были двигаться вперед, к следующему уровню познания друг друга. И все же, казалось, оба они понимали, что новый уровень отношений потребует от них всей энергии без остатка, которую они вкладывали в ремонт. Проект нужно было довести до конца. И хотя они этого никогда не озвучивали, оба понимали, что после Рождества настанет их время.
Ханна знала о своих чувствах все. Она хотела провести с этим удивительным мужчиной всю жизнь. Она отдала ему свое сердце много лет назад, когда он был еще совсем мальчишкой, первым, кого она поцеловала. Впервые в жизни она была по-настоящему счастлива, что не вышла замуж за Даррена.
Выйди Ханна за него замуж, она даже отдаленно не узнала бы, что такое настоящая любовь. Все эти крошечные мгновения – взгляд, прикосновение, мимолетный поцелуй – наполняли жизнь смыслом. Влюбиться, создавая для кого-то подарок к Рождеству, – лучшее, что могло с ней случиться.
Уставшие после долгого рабочего дня, Ханна с Сэмом лежали рядом на голом полу. Мебели пока что не было, ее должны были привезти только завтра. Ханна чувствовала себя счастливее, чем когда бы то ни было раньше.
– Ты никогда не задумывался о том, что все происходит не просто так? – тихо спросила она. Сэм приподнялся на локте и посмотрел на Ханну. – Молли привела меня сюда, чтобы я увидела, что ферма по наклонной катится к финансовой пропасти. Я поранила руку и не смогла вернуться на работу. У меня не было другого выбора, кроме как остаться здесь. Мне кажется, судьба уготовала для меня куда лучший план, чем я сама могла бы сделать. Знаешь, – призналась она, – когда я смотрю на свой изначальный план – продолжить бухгалтерскую работу чуть не до самой смерти, – мне становится стыдно. Почему я хотела столь малого? Когда я успела стать такой скучной? Теперь мне кажется, что с тех пор, как я ответила на телефонный звонок мистера Дьюи, я начала удивительное путешествие. И это лучшее путешествие за всю мою жизнь.
– Потому что в конце долгого пути ты вернулась домой.
– Да, я вернулась на ферму.
– Дело не только в ферме, – возразил Сэм. – Ты снова обрела саму себя.
– Ты тоже, – ответила она. – Ты тоже вернулся домой и к тому, кем являешься на самом деле.
Еще неделю назад он стал бы это отрицать. Сэм приподнялся на локтях, нависнув над Ханной, и поцеловал ее. Это был последний, решающий шаг на ее пути домой.
Ханна исследовала его горячие губы, погружаясь в свои эмоции, ее сердце бешено стучало. Все вокруг них словно исчезло, мир принадлежал только им. Казалось, воздух был наполнен напряжением, ощущением полноты жизни, которое почти причиняло боль, как уколы миллиона маленьких иголочек по коже. Они целовались с такой страстью и жадностью, что задыхались от силы охватившего их желания.
– Поехали домой, – хрипло прошептала она.
– Нет. – Сэм откатился в сторону и с огромным трудом встал на ноги. – Знаешь, какой сегодня день?
– Двадцатое декабря! – надулась Ханна.
Она поднялась с пола и коснулась его руки. Она хотела только целовать его снова и снова и следовать туда, куда эти поцелуи приведут. Сэм печально улыбнулся и покачал головой. Почему он так сопротивляется неизбежному?
– Завтра будет невероятно трудный день, – вздохнул он, словно именно это было истинной причиной. – Надо будет внести всю мебель. Мэллори, – так звали женщину, для которой они ремонтировали трейлер, – завтра должна получить ключи.
– Работы больше не осталось, только поставить мебель.
– И елку.
Ханна оглянулась вокруг на работу, которую они успели проделать, и ее охватила грусть оттого, что все уже закончилось. Она была готова к тому, что должно произойти после Рождества.
– Знаешь, что я только что понял? Я еще не купил рождественские подарки.
– Почему-то мне кажется, ты не слишком-то любишь этим заниматься. – Ханна попыталась улыбкой замаскировать свое разочарование.
– Так и есть. Но я хочу дать Беа понять, как я ее ценю. И еще нескольким людям тоже.
Сэм так посмотрел на Ханну, что ей показалось, будто сердце подпрыгнуло к самому горлу.
– Ты прав, – кивнула она. – Мне тоже нужно купить подарки миссис Стейси, Жасмин и Майклу. Не могу поверить, я еще никому не купила ни одного подарка. Кроме Маршалла.
Маршалл был маленьким сынишкой Мэллори. Они с Сэмом выяснили, что накануне Рождества ему исполнится шесть.
– Тебе не кажется, что ты не подумала о подарках потому, что они – далеко не самая важная часть Рождества? – спросил Сэм. – Мне почему-то кажется, что мы недавно узнали, что на самом деле значит Рождество, а это самый главный подарок.
Он был, безусловно, прав, но все же ей хотелось что-то ему подарить лично от себя. Но что она может ему дать, чтобы рассказать о переполнявшем ее сердце чувстве, ее надеждах на будущее?
Ханна глубоко вздохнула и поняла, что она точно знала, какой именно подарок получит Сэм Чисхолм в это Рождество.
Глава 16
Глядя на Ханну, Сэм лишь невероятным усилием воли удержался от того, чтобы поцеловать ее. А потом ему пришло в голову, что он придумал для нее идеальный рождественский подарок. Учитывая то, что между ними происходило, это был единственно возможный подарок.
Сэм волновался, не слишком ли он торопится. Нужно вернуться в отель и все как следует продумать.
Ханна пребывала в отличном настроении: они расставляли мебель. А потом принесли дерево. Это была та самая пихта, которую дисквалифицировали на конкурсе. Они с Сэмом сняли все свечи и повесили электрическую гирлянду.
Они завернули подарки в декоративную бумагу: полезные мелочи для Мэллори, прихватки и кухонные полотенца, велосипед для Маршалла, детские книжки и огромного плюшевого медведя.
– Мне кажется, медведя и велосипед надо просто повязать лентами, – сказала Ханна, осматривая проделанную работу. – Обертка выглядит жутковато, как будто под бумагой прячутся страшные тролли.
– Не важно, как это выглядит, важно, что чувствуешь. Я понимаю, что мишка и велик будут отлично смотреться с ленточками. Но ты только представь, как мальчик разрывает бумагу и обнаруживает, что там внутри.
