Вчера ты уснул, поэтому я не успела сказать, как прекрасно все было. Просто необыкновенно. Я очень рада, что мы вернулись к тому, с чего начали».
Он тоже. Но…
«Ладно, становлюсь серьезной».
О-ох…
«Я люблю тебя. И ты думаешь, что любишь меня, но ты можешь ошибаться, потому что я не такая женщина, какой ты меня считаешь. Возможно, для тебя это пока тарабарщина, но скоро ты поймешь. Нам нужно о многом поговорить. Но сначала я хочу попросить тебя об одолжении. Помнишь, я говорила о своем дневнике?»
Конечно, он помнил. Это началось со школьного проекта, и с тех пор Люси его вела.
«Я хочу, чтобы ты прочитал его. Предупреждаю: он длинный. Но тебе нужно будет его прочитать, хотя потом ты можешь пожалеть об этом. Прости меня. Но тебе НУЖНО узнать. Если после того, как ты прочитаешь ВСЕ, я по-прежнему буду тебе нужна, я с радостью выйду за тебя замуж.
Я отправила тебе письмо со ссылкой на сайт и указала пароль.
С любовью, Люси».
Оглушенный, Тони несколько минут пытался переварить прочитанное, затем чуть ли не со страхом взглянул на свой ноутбук. Должно быть, Люси совершила что-то ужасное, если опасается, что он может ее разлюбить.
Наверное, она просто сгущает краски…
А если нет?
В любом случае существовал только один способ узнать правду.
Приготовив себе чашку крепкого кофе, Тони сел за стол и открыл ноутбук. Письмо Люси уже ждало его. Трепеща, он ввел имя пользователя и пароль, надеясь, что система откажет ему в доступе. Но нет, ее страница открылась.
Дневник был отсортирован по годам. Первая запись была сделана, когда Люси было одиннадцать лет. Последняя была создана этим утром. Подавив желание читать с конца, Тони вернулся к началу дневника.
Первые записи вызвали у него зевоту. Это была обычная писанина подростка.
Тони не мог избавиться от ощущения, что он напрасно тратит время, а у Люси неожиданно появилась склонность все драматизировать.
Школьный проект подошел к концу, и вместе с ним исчез идеализированный, беспечный мир, который она создала. Первая запись, сделанная уже для себя, начиналась так: «Снова изгнали. Вернулась домой из школы и все свои вещи нашла в мусорке».
Далее все покатилось по наклонной.
После рассказов Люси о своей жизни в течение двух с лишним недель в его животе стал образовываться тугой узел. Еще две недели – и Тони затошнило. Окончив чтение дневника за год, он начал всерьез подумывать о том, чтобы заказать убийство ее никчемной матери. Тони был итальянцем. Он знал людей, с помощью которых это можно организовать.
Тони твердил себе, что хуже уже быть не может, но дневник Люси говорил об обратном. Тринадцатилетняя девочка должна писать о своих кумирах или о мальчике, с которым ей хочется поцеловаться. Но не о том, как мамины «друзья» лапают ее. И не о том, как, проснувшись среди ночи, она видит незнакомого человека, фотографирующего ее.
Есть люди, которые не замечают того, что происходит у них под носом. Есть равнодушные люди. Но есть и такие, как мать Люси, которые получают удовольствие от страданий других.
Мать Люси была глубоко порочна.
Тони вспомнил, как он жаловался Люси на свою семью, и почувствовал отвращение к себе. Его детство, вся его жизнь были утопически прекрасны по сравнению с тем, через что пришлось пройти ей.
В семнадцать лет Люси переехала к приятелю. Она надеялась, что у нее все в конечном итоге сложится удачно. Но так продолжалось только до тех пор, пока приятель как-то ночью не стал к ней приставать. Не пожелавшая уступить ему девушка оказалась на улице. Следующие несколько лет она моталась с одного места на другое, заводила знакомства, однако настоящих друзей у нее не было.
Сердце Тони обливалось кровью, когда он читал историю ее жизни. Стоило случиться что-нибудь хорошему, как вслед за этим сразу же начинались неприятности.
А затем она встретила его.
Хотя прошло больше года, Тони отчетливо вспомнил тот вечер, когда впервые увидел Люси за стойкой бара.
Его первое впечатление – ни на кого не похожая. Молодая, живая, отличающаяся какой-то естественной красотой. Он не мог отвести от нее глаз. Оказывается, чувство было взаимным, что удивило его – ведь вначале они почти не разговаривали. Дело было в том, что Люси воспринимала его как сошедшего с Олимпа бога или существа, близкого к божеству. Целую страницу она описывала его глаза. Одни лишь глаза!
Но Люси хорошо скрывала свои чувства, потому что Тони ни о чем не подозревал. Когда он предложил ей встретиться, она заявила, что с посетителями бара не встречается. Дневник же говорил другое. Она решила, что он слишком красив и хорош для нее и это не может быть правдой. Тони уговаривал ее несколько недель, и наконец она уступила. С этого момента стиль изложения разительно изменился – так при замедленной съемке раскрывается цветок.
Постепенно Люси научилась доверять ему. А потом поняла, что влюбилась. Попросив Тони прочитать ее дневник, Люси преподнесла ему бесценный дар: позволила заглянуть ей в душу.
Увидеть себя глазами другого человека было занимательно, немного страшно и почему-то больно. В основном больно.
Чудо, что после всего, через что ей пришлось пройти, после всех ран и лжи Люси доверилась ему.
Услышав щелчок замка, он оторвался от чтения. Вошла Люси с растрепанными ветром волосами. Увидев, что матери с ней нет, Тони обрадовался.
– Ты заболел? – удивленно спросила она.
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
– Шесть часов вечера, а ты еще в пижаме.
Значит, он просидел за компьютером больше семи часов. Не позавтракал и забыл об обеде. Он даже в ванную не заходил.
– Я читал.
Глаза Люси чуть расширились.
– Вот как. Хорошо, – неуверенно проговорила она.
– Долго же вы ходили по магазинам. Где вещи?
– У нас не было сил поднять их сюда. – Люси сняла жакет. – Твоя мама пригласила нас завтра на ужин. Тогда и заберем все, за исключением, конечно, того, что привезут.
– Привезут?
– Сара купила мебель, – призналась Люси. – Я отказывалась, но вряд ли существует сила, способная ее остановить. – Она помедлила, закусив нижнюю губу. – Ты много прочитал?
– Прилично.
Почти все.
– Понятия не имею, куда мы все поставим. Мебель, то есть. Если мы, конечно…
– Что за мебель?
– Детскую мебель из клена. Кроватка раздвижная. Когда малыш немного подрастет, не придется покупать новую. Я решила, что это удобная вещь. В гарнитуре пять предметов.
– Что ж, это все меняет.
– Что именно?
– Наши прежние соглашения. – Тони помедлил для драматического эффекта и заметил, что Люси задержала дыхание. – Нам нужно место попросторнее.
