Бигглер был более склонен к сотрудничеству, но не смог добавить ничего существенного к признанию Мэллори. Ной отправил Эбигейл в бар, чтобы продемонстрировать бармену, который обслуживал Прентера, фотографии Мэллори и Бигглера, а также его сестры, в надежде найти свидетеля, который смог бы подтвердить признательные показания Мэллори.
Эбигейл вошла в конференц-зал, за одну ночь превратившийся в командный пункт расследования ФОМД, где Ной с Гансом читали многочисленные показания и отчеты. Бумаг было достаточно, чтобы занять их на несколько недель.
– Есть минута? – спросила она.
– Конечно, но разве ты не должна встречаться с барменом?
– Слишком рано, ему на работу только к пяти; но я позвонила ему домой, и он согласился приехать сюда, чтобы взглянуть на фотографии.
– Что еще? – Армстронг встал, чтобы размять затекшие конечности и внести небольшую поправку в рабочий график, нанесенный на большую белую доску.
– Звонили криминалисты. Они уже пишут отчет, но хотели дать нам знать, что завершили предварительные следственные действия и пришли к окончательному выводу о том, что Коди Лоренцо не совершал самоубийства. Помимо прочих улик, указывающих на убийство, траектория полета пули доказала, что он не мог сам спустить курок.
– Вот дерьмо. – Ной прислонился к столу, массируя виски пальцами.
– Но вы сразу думали, что Мэллори лжет. Почему же вы удивлены?
– Потому я хотел верить в то, что он говорит правду. Хотел верить в то, что он не убивал полицейского.
– Никаких вещественных доказательств, связывающих его с убийством, нет, – сказал Ганс, оторвавшись от очередного отчета. – И это единственное убийство, в совершении которого он не признался.
– Присяжные ему не поверят, особенно если учесть, что жертва – полицейский.
– Без наличия твердых улик прокуратура не будет требовать высшей меры, – сказал Ганс. – С учетом того, что все его прочие жертвы – преступники, присяжные могут проявить большую благосклонность, чем если бы он убивал поистине невинных людей.
Должны быть доказательства, где-то же они есть… Камера видеонаблюдения, запечатлевшая Мэллори у места преступления. Трасологические улики. Свидетель, не понимавший, что видит. Возможно, ему придется приложить все усилия, чтобы откопать доказательства того, что именно Мэллори убил Коди Лоренцо.
Лоренцо был простым полицейским, делавшим свою работу. Он заслуживает правосудия. Ной никогда не смирится с его смертью.
– Но есть кое-что еще, – прервала Эбигейл его размышления. – Помнишь те цветы, что Люси получила в воскресенье? Она думала, что это Коди преследует ее из-за того, что имя Лоренцо, оплатившего покупку наличными, значилось в журнале учета отправителей флориста. Но, принимая заказ на отправку цветов, они не проверяют документы.
– Это был не Лоренцо?
– Криминалисты говорят, что карточка, присланная с цветами, и поддельная предсмертная записка написаны одним человеком.
Ной задумался на минуту.
– Значит, Мэллори написал обе записки? Он отправил Люси цветы от имени Лоренцо?
– Судя по всему, – ответила Эбигейл.
– Но зачем? – спросил Ганс. – Чтобы подставить Коди? Чтобы версия о его самоубийстве казалась более реалистичной?
– Он все спланировал, – сказал Ной, злясь на Мэллори даже еще больше, чем раньше. – Вот ублюдок… Я еду обратно в тюрьму, чтобы поговорить с ним. Он слишком долго манипулирует жизнями людей, и ему придется заплатить за это.
Армстронг поднял трубку телефона.
– Ной, – остановил его Ганс, – я понимаю, что ты чувствуешь к Мику Мэллори, но он умный парень. Если он действительно хотел обставить смерть Коди как самоубийство, у нас было бы больше сомнений в отношении того, действительно ли это самоубийство или убийство.
– У него просто не было достаточно времени, – парировал Ной. – Лоренцо дышал кому-то в спину. Кому? Мэллори? Фрэн Бакли? Не знаю, но он точно что-то раскопал. Только он и Люси заинтересовались таинственными смертями условно-досрочно освобожденных, но мисс Кинкейд не ходила и не задавала вопросы, не пыталась заполучить полицейские отчеты. Должно быть, Коди Лоренцо поговорил с кем-то не тем. Я просто не вижу иных вариантов.
Ганс нахмурился:
– В твоих словах, несомненно, есть смысл. Но есть одно «но». Это совсем не его стиль.
– Может быть, он привлек кого-то еще. Потому все и получилось так непрофессионально, – сказал Армстронг. – Эбигейл, нужно направить кого-то изучить убийство Паркера Уэзерби, совершенное Фрэн Бакли в Бостоне четыре года назад…
– Четыре года было в прошлом октябре, – ответила она.
– Вы уже проверили?
– Только фактическую составляющую дела, поскольку Мэллори сам упомянул о нем. Никаких подозреваемых, полиция считает мотивом ограбление. Спустя пару лет всплыла пара картин, но на след тех, кто их продавал, так и не вышли.
– Нужно доказать, что Бакли была в Бостоне той ночью, – сказал Ной. – Проверить всё – данные по кредитным картам, авиабилеты, неопознанные волосы с места преступления на предмет соответствия ДНК. Нужно что-то конкретное, чтобы заставить ее расколоться.
– Займусь. Можно ли просить Рика Стоктона о помощи, если понадобится?
– Делайте все, что нужно, – ответил Ной. После ухода Эбигейл он повернулся к Гансу: – Мы не можем позволить Бакли просто умыть руки. Мы можем держать директрису под стражей лишь три дня, а показаний Мэллори будет недостаточно для того, чтобы она и дальше оставалась за решеткой. Тут ее адвокат прав.
– Сомневаюсь, что она попытается сбежать.
– Но мы не можем быть в этом уверены, Ганс. Я знаю, как убийства насильников могут раздуть в прессе. Мы потеряем позиции, если Ягер решит играть в игры перед камерами.
– Но факты на нашей стороне.
– Ягер прав насчет мнения общественности. Кому какое дело, что несколько больных ублюдков мертвы? Но меня беспокоит вот что – если Бакли все сойдет с рук, тогда и другие люди могут решить заняться отправлением правосудия. Как сказала Люси, это приведет к анархии.
– Не могу не согласиться с вами.
Армстронг тихо выругался:
– Нам что, придется предложить сделку со следствием?
– Фрэн Бакли убила человека в Бостоне – человека, который так и не был признан виновным в совершении преступления. Возможно, он действительно был виновен, но у него не было возможности защитить себя в суде, и хотя наша система неидеальна, этот аргумент хорош. Если все бывшие агенты ФБР и полицейские станут вести себя как судьи, присяжные и палачи в одном лице, что станет с нашим обществом? А потому – да, прокуратура пойдет на сделку. Но ни один из ваших заговорщиков никогда не выйдет из тюрьмы.
Ной собирался встретиться с представителями прокураторы позже тем днем и надеялся, что ему не устроят разнос за агрессивный стиль ведения расследования и беспардонные ордеры. Но сначала он должен поговорить с Кейт. Она должна знать об убийстве Коди Лоренцо и угрозе Ягера использовать дело Люси для защиты своего клиента.
