– Спятила? А если предполагаемые убийцы выйдут на этот дом? Кто-то ведь дал ему ключ. Зная Горе… в общем, вряд ли он был особо осторожен. Я буду ему звонить, авось да ответит. А ты не вздумай. Неизвестно, с кем мы имеем дело, вдруг засекут твое местонахождение по мобильному. Лучше вообще его выключи.
– А как я тебе звонить буду?
– Я сам позвоню. На домашний Стаси.
– Номер помнишь?
– Еще бы, – усмехнулся он.
Мы вместе доехали до Соборной площади. Герман молчал, сурово хмурясь, готовился к разговору с матерью.
– Тебя отвезти? – спросил он, точно опомнившись.
– Сама доберусь.
– Нет, я…
– Ты забыл про мою маскировку?
Он остановил машину, я собралась выходить, когда он взял меня за руку и поцеловал. Едва коснулся губами моих губ, но это был поцелуй.
– Будь осторожна, – шепнул он, а я кивнула.
«БМВ» Германа исчез в потоке машин, а я все стояла на тротуаре, глядя ему вслед. Герман прав, Арни нет, а следовательно, нет никаких препятствий. От этой мысли стало не по себе. Не так давно, сидя на скамейке во дворе его дома, я оплакивала друга детства. А теперь что ж, радуюсь? Слава богу, подобных мыслей я отчаянно стыжусь. Но что-то вроде надежды, робкой и еще не ясной, в душе моей, безусловно, теплилось. Ох, уж эта старая любовь, которая не забывается.
На подступах к дому я вспомнила про осторожность (до той поры мысли мои целиком были заняты былой любовью), так вот, чтобы не отправиться вслед за Арни, я решила пробираться в квартиру окольным путем, то есть через подвальное окно на чердак и уж оттуда спуститься к своей квартире. Точнее, к Стасиной. Герман и тут прав, пора переселяться.
По лестнице я шла очень осторожно, стараясь не привлекать внимание соседей. Сначала припала ухом к двери своей квартиры, потом Стасиной. В моей квартире тишина, в ее работал телевизор.
Я надавила кнопку звонка, прикидывая, стоит сразу рассказать старушке о смерти Арни или лучше повременить… Ни шагов, ни привычного ворчания, но по-настоящему насторожиться я так и не успела. Дверь распахнулась, и я увидела здоровячка со шрамом. Он не стал оригинальничать, схватил меня за шиворот, втянул в квартиру и захлопнул дверь.
– Ну, вот и Зоська пожаловала, – услышала я голос Валеры, а потом и он сам возник в прихожей в сопровождении еще одного головореза.
– Где Стася? – стараясь не терять присутствия духа, спросила я. Станислава-Августа не из тех, кого легко напугать, однако в ее возрасте стрессов лучше избегать, оттого я за нее здорово беспокоилась.
– С ней все в порядке, – кивнул Валера. – Сменила имидж? Зря. Раньше ты была привлекательней.
– Где Стася? – повторила я, оглядываясь.
Валера подошел к двери кладовки, которая служила Стасе гардеробной, распахнул ее, и я увидела старушку. Она сидела на стуле со связанными руками, которые держала на коленях, и с кляпом во рту. Стася гневно вращала глазами, но в остальном выглядела вполне нормально.
– Не стыдно вам? – укоризненно спросила я, обращаясь к Валере, имея в виду полное неуважение к ее преклонному возрасту.
– Это вынужденная мера, – махнул он рукой. – Мы втроем едва с ней справились. Она, кстати, укусила Володю, – кивнул он на здоровяка. – Как бы не пришлось уколы делать от бешенства.
– У старушенции челюсть искусственная, – вмешался в разговор его подручный с наколкой «Артем» на пальцах правой руки. – Есть надежда, что бабка не ядовита.
Стася возмущенно замотала головой. А я поправила:
– Челюсть у нее настоящая, сорок уколов в живот вы себе обеспечили.
– Не повезло, – вздохнул Валера, захлопнул дверь кладовки и повернулся ко мне. – Поговорим на куда более серьезную тему. – Прошел в кухню и сел возле окна. – Давай без церемоний. Проходи, садись.
Само собой, я прошла и села. Один из парней пасся в коридоре неподалеку от двери в кладовку, второй вошел в кухню и привалился к стене за моей спиной.
– Ну, рассказывай, – предложил Валера, взял яблоко из вазы, надкусил и начал лениво жевать.
– Что вас интересует? – спросила я, очень жалея, что не уехала еще вчера, как советовал ясновельможный.
– Все. Начни с того, как вы решили Кудрявцева ограбить.
– Мы – это кто? – уточнила я.
– Ты и твои друзья.
– Значит, Арни вы убили? – вопросом на вопрос ответила я. Валера нахмурился:
– Кого?
– Арнольда Купченко.
– Он убит?
– Якобы вскрыл себе вены. Но я думаю, вы ему очень помогли.
– Мы? – возмутился Валера. – Ты в своем уме?
– Я-то в своем. Вы нашли его по номеру машины.
– По-твоему, я спятил, да?
– По-моему, вы из тех, кому на закон плевать. Иначе бы Стася не сидела в кладовке.
– Немного разные вещи, не находишь? Одно дело – изолировать старушку на время, и другое – человека убить.
– Согласна. Но обычно все начинается с малого…
– Где твоя подружка? – спросил он, решив не отвлекаться на философию, едва заметно кивнул парню за моей спиной, тот вышел и стал куда-то звонить. Скорее всего, проверял информацию.
– Сама ее ищу.
– Зачем? Или она и тебя кинула, и своей доли ты не получила?
– Ключевые слова в вашем высказывании: «И тебя»? Вы ж с ней тоже дружили. Не удивлюсь, если в доме Кудрявцева были вы.
– А ты не слишком нахальна, деточка?
– Я умна и воспитанна. Это во‑первых. А во‑вторых, если вы убийца, меня в живых по-любому не оставите.
– О господи, – фыркнул он. – Боевиков насмотрелась? Я пытаюсь прояснить обстоятельства гибели господина Кудрявцева, так как работаю в принадлежавшей ему фирме начальником безопасности.
– Полиции помогаете? Я так и подумала, когда Стасю увидела.
– Надоела ты со своей бабкой. Говори, где Чума, иначе, мамой клянусь, сейчас поедешь с нами, и разговор у нас начнется другой.
– Не сомневаюсь, – вздохнула я. – Жаль, что понятия не имею, где искать Ирку. Если б знала, не стала бы ее покрывать. У нас уже два трупа. Это не смешно.
– Вот это верно… – Валера не успел договорить, как в коридоре раздался грозный крик:
– Оба на пол. Быстро.
Орал, безусловно, Левандовский. Плохо понимая, что происходит, я на этот раз отреагировала мгновенно, схватила со стола электрический чайник и шваркнула Валеру по голове. Чайник у Стаси керамический, и воды там было много, в общем, он оказался довольно тяжелым. Но все равно подобного эффекта я не ожидала. Как видно, угодила в какое-то особо болезненное место на голове, потому что Валера свалился со стула. Заглянувший в кухню Левандовский спросил с сомнением:
