– Этого придурка убили?
– Да. Нашли его труп неподалеку от Вознесенской церкви.
– Ну, тогда царство ему небесное. Логично предположить, Чуму тоже шлепнули? Девка она недалекая, хотя бойкая. Вот и попользовались. А теперь, мои дорогие, выметайтесь. Пора отдать последние почести хозяину.
В тот же миг его парни распахнули двери, Валера вышел, вслед за ним и Левандовский, а я замешкалась. Валера открыл мою дверь и спросил серьезно:
– Ты здесь навсегда?
– Чтоб тебя, – буркнула я и понеслась к ясновельможному. Он, не торопясь, направлялся к своему джипу.
Из зала прощаний начали выходить люди и рассаживаться по машинам, а мы поспешили уехать.
– Как думаешь, он нам головы морочил? – тут же полезла я с вопросом.
– Что касается предполагаемого компромата – нет. Мало его получить, надо еще умело им воспользоваться. Валера хочет жить спокойно на те деньги, что успел свистнуть, плюс доля в бизнесе. Он выглядит разумным парнем.
– То есть ты ему веришь?
– У него есть все основания для вышеизложенной позиции.
– Ненавижу, когда ты так говоришь. В старину адвокатов называли крапивное семя.
– Не адвокатов, а чиновников-крючкотворов, двоечница.
– А на что он намекал, говоря про Иркину глупость?
– На то, что она не сама до всего додумалась, кто-то подсказал.
– Ага, – потерла я нос. – В городе конкурирующие группировки, желающие получить компромат, который был у Кудрявцева… Кто-то из них Витю и убил, подставив Гору и, возможно, Ирку. Знаешь что, на роль этого гада очень подходит сам Валера. По-моему, он просто пудрил нам мозги.
– Поживем – увидим, – равнодушно пожал плечами Левандовский.
Когда я позвонила Герману, он был в офисе, а не у матери, как я поначалу предположила. Попивал кофе и торопливо закончил разговор, прежде чем сказать мне:
– Здравствуй, малыш.
Левандовский, слушавший наш разговор по громкой связи, презрительно усмехнулся, а я в отместку показала ему язык.
– Ты у мамы? – ласково спросила я.
– На работе. Дел по горло. С мамой сейчас ее сестра. А ты куда собралась? – Он уже понял, что я нахожусь в машине, по шуму, который, безусловно, доходил до его слуха.
– В торговый центр. Хочу купить Стасе платье. Вчера жаловалась, что ее гардероб последний раз обновлялся при Хрущеве.
– Господи, сколько же лет старушке? Купи ей два платья, я заплачу. Что-нибудь в стиле диско, сантиметров двадцать выше колен.
– Не поверишь, но именно такое она и заказывала. Когда ты освободишься? Надо кое-что обсудить.
– Стасино платье? – хмыкнул он.
– Нет. Это касается твоего брата, – очень серьезно произнесла я в надежде, что шутить ему уже не захочется. – Кажется, я знаю, кто его убил.
– Даже так? – помедлив мгновение, ответил Герман. – Освобожусь примерно через час. Мой офис на Садовой, напротив кафе «Черный кот», встретимся там.
– Я была достаточно убедительна? – убирая мобильный, спросила я Левандовского.
– Ты прирожденная лгунья.
– Какой-то сомнительный комплимент. Я бы, кстати, чего-нибудь съела, а ты?
– Поешь в «Черном коте». Доберешься на такси. Я туда подъеду часа через полтора. Полчаса вы с Герой точно проговорите.
– С чего вдруг такая немилость? – растерялась я.
– Я не могу целыми днями носиться с тобой по городу, детка, – съязвил ясновельможный. – У меня есть и другие дела.
Он высадил меня на ближайшей стоянке такси и даже не поцеловал на прощание. Да, не тот поляк мне достался! Времени до встречи с Германом было еще слишком много, и я побрела на Садовую пешком.
Бывший возлюбленный опоздал на встречу на двадцать минут, что позволило мне помянуть недобрым словом всех мужиков, а уж как досталось Герману… Наконец он появился и сразу полез с поцелуями. От кого надо, не дождешься, а этот… Тут я внезапно подумала, как стремительно он перестал быть мне интересен. Стоило лишь появиться Левандовскому. Может, правда зов крови? Теперь было даже странно: чего хорошего я находила в старшем Купченко? Допустим, он симпатичный. Мало, что ли, симпатичных мужчин? Надо было столько лет сохнуть по этому надутому индюку с паршивым характером?
– Извини, дорогая, – улыбнулся он, устраиваясь за столом. – Дела.
«Любимая отмазка мужчин», – решила я со злостью.
– Ты что-нибудь заказала?
– Даже успела пообедать.
– Ну, извини, извини, – засмеялся он и потрепал меня по щеке. Очень захотелось врезать ему в ухо. Вместо этого я сжала его ладонь и легко поцеловала в губы, как делала это раньше. – Все еще не могу поверить, что ты вернулась, – тихо сказал он.
«Наверное, поэтому на свидание и не торопишься», – чуть не съязвила я.
– Как Стасино платье?
– Потом покажу.
Он немного повозился на своем стуле, приглядываясь ко мне.
– Ты хотела поговорить о брате?
– Ты знал, что он был свидетелем в деле об убийстве?
С минуту Герман смотрел на меня в полнейшем недоумении, затем очень медленно откинулся на спинку стула.
– Знал.
– Расскажи мне об этом.
– Да нечего особо рассказывать, – пожал он плечами.
Голос звучал напряженно, может, кто-то не обратил бы на это внимания – кто-то, но не я. Я-то хорошо знала мельчайшие нюансы его голоса, движений, выражение глаз и всегда пыталась отгадать, о чем он думает. Сейчас, скорее всего, он пребывал в растерянности.
– В доме напротив убили женщину. После убийства менты пошли по квартирам с расспросами, и Арни сказал, что видел в тот вечер мужика. Я узнал об этом, когда было уже поздно, не то посоветовал бы ему молчать. Зачем влезать во все это?
– Он несколько изменил свои показания. Ты этого не знал?
– Изменил? – нахмурился Герман. – В каком смысле?
Я вполне доходчиво объяснила, что сначала Арни вроде бы видел просто мужика, а потом признал в нем своего соседа Серова.
– Для меня это новость, – покачал головой Герман, но взгляд отвел, теперь в голосе было едва заметное беспокойство.
– Менты нашли прослушку в его квартире, – тихо добавила я, кстати, так и есть, мне об этом по дороге сообщил Левандовский.
– Прослушку? – Вот теперь он был потрясен по-настоящему.
– К Арни наведался адвокат Серова, и кого-то это очень обеспокоило. Вдруг Арни вновь изменит показания? Ведь на самом деле он был вовсе не уверен, что вечером видел соседа.
– Откуда ты все это знаешь? – раздраженно спросил Герман.
