– Вперед, – наконец скомандовала девушка и первой шагнула на лестницу.
Вольтер сейчас же последовал за ней, Сергей замкнул тройку.
Лестница привела в темный, полуразрушенный вестибюль с обвалившимся сводом, по которому пришлось пробираться чуть ли не ползком, чтобы уберечь головы от свисающих сверху обломков стальных и железобетонных балок. Тем не менее, Полина уверенно отыскивала путь среди руин, но, в конце концов, чутье подвело даже ее, и девушка уперлась в груду обломков, закупорившую узкий проход между кусками бетонных плит. Вблизи груда оказалась еще одной раздувшейся до невообразимых размеров тушей упыря.
– Надеюсь, ваш вирус уничтожил всех монстров в округе, – обернувшись к Вольтеру, сказала Полина.
Ученый промолчал.
Так и не дождавшись ответа, Полина махнула рукой, предлагая следовать за собой, и свернула в сторону. Уже перед самым выходом из развалин они наткнулись на еще одну распухшую тушу мертвого монстра.
Впереди уже показался ведущий наружу проход, и ему не терпелось взглянуть на Великую сибирскую реку, грозную и опасную, про которую он слышал много леденящих душу историй, но никогда не видел собственными глазами.
Однако, выбравшись из разрушенного вестибюля наружу, путники увидели перед собой не реку, а железнодорожную платформу, за которой налево и направо убегали вдаль железнодорожные пути.
– Где же Река? – растерянно спросил Сергей.
– С другой стороны, – ответил Вольтер. – Мы вышли из противоположного вестибюля.
Пока он это говорил, Полина нервно осматривала платформу и железнодорожные пути с рухнувшим на них пролетом пешеходного моста. Сергей сразу понял, что на поверхности в этой части города она оказалась впервые. К счастью, Вольтер знал, в какую сторону нужно идти. По его совету они спустились с платформы, пролезли через ржавую решетку путевого ограждения и двинулись вокруг развалин станционного вестибюля, пока Сергей резко не затормозил, увидев Ее.
Открывшаяся взору Река поражала воображение. Она оказалась настолько широка, что невозможно было рассмотреть, что находится на противоположном берегу. На какой-то миг Сергею показалось, что другого берега нет вовсе, а виднеющаяся вдали темная полоска – всего лишь клубящийся над водой туман. Он даже не представлял, что в одном месте может быть столько воды. Забыв про свист и завывание ветра, как зачарованный смотрел он на Великую реку, несущую свои темные воды мимо засыпанного щебнем и усеянного обожженными обломками берега. Покоящийся на бетонных столбах-опорах железный хобот туннеля, по которому когда-то ходили поезда, не дотягивал не то что до середины, а даже до четверти Реки и, оборвавшись, уходил под воду. Большая часть метромоста попросту исчезла, сметенная прогремевшими над городом ядерными взрывами, и только его монументальные опоры пережили Катастрофу и одиноко торчали из воды, как редкие раскрошившиеся зубы. Ниже по течению из воды поднимался еще один ряд таких же полуразрушенных бетонных опор – видимо, там раньше находился еще один мост. Но и его уничтожила разразившаяся Катастрофа. И только могучая Река оказалась неподвластна ее разрушительной силе.
Величие и ощущаемая даже на расстоянии мощь Оби поразили не только Сергея. Полина так же завороженно глядела на темную с металлическим отливом воду, и только Вольтер не поддался общему впечатлению.
– Мы отравили ее...
Сергей внимательно посмотрел на ученого.
– Сейчас это уже другая река, – гулко вздохнул Вольтер. – Та Обь, которая веками кормила людей, погибла вместе с выросшим на ее берегах городом. А эта река, боюсь, сама питается людьми.
– Хватит! – оборвала его Полина. – Лучше подумайте, как нам перебраться на левый берег. Если, конечно, вы по-прежнему хотите туда попасть.
– Может быть, сначала спустимся на набережную? – не очень уверенно предложил Вольтер. – Только близко к воде я бы подходить не стал.
– Я бы тоже, – с холодной усмешкой заметила Полина. – Вот только без этого не обойтись, если вы всерьез намерены переправляться.
Но и просто попасть на набережную оказалось делом непростым. Сначала они долго спускались по петляющей среди развалин узкой тропинке, видимо протоптанной еще выбиравшимися со станции сталкерами. На особенно крутых и опасных участках тропы кто-то из них даже соорудил из камней и бетонных глыб некое подобие ступенек. Тем не менее, приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не оступиться и не напороться на торчащий из обломков кусок арматуры, и при этом контролировать обстановку вокруг. К счастью, монстров нигде не было видно. Может, действительно все передохли, заразившись созданным Вольтером и его коллегами вирусом?
Наконец утомительный спуск закончился. Тропа привела то ли на городскую площадь, то ли просто на широкую улицу, беспорядочно заваленную ржавыми и обгоревшими скелетами автобусов и автомобилей. Создавалось впечатление, что в день Катастрофы на эту площадь съехались чуть ли не все жители города. Сергей опустил глаза, чтобы не смотреть в окна машин. Он и так знал, что там увидит – горстки пепла или обглоданные чудовищами и выбеленные ветрами человеческие кости, потому что одна станция метро просто не могла вместить всех съехавшихся к Речному Вокзалу людей, а значит, они остались умирать на улице. Выжить не мог никто. Прокатившаяся по берегу взрывная волна снесла все здания до основания на одной стороне улицы, а дома на другой превратила в руины. Даже если вначале там кто-то и выжил, то затем неминуемо погиб в пламени разразившегося на берегу после взрыва ужасного пожара.
Пробираясь между остовами мертвых машин, Касарин случайно наступил на изогнутую закопченную металлическую пластину. Она подпрыгнула и задребезжала. При этом часть копоти обвалилась, и под ней открылись стершиеся, но еще вполне различимые буквы. «ул. Больше...» – прочел Сергей, взяв пластину в руки. Судя по рваному краю пластины, на этом слове текст не заканчивался. Но больше чего была эта улица и почему она получила такое странное название – теперь это уже невозможно было узнать. Да и кому это интересно теперь? Разве что одному из ученых чудаков, вроде Вольтера, если он когда-нибудь вздумает написать историю погибшего города. Вздохнув, Сергей положил пластину на место. Этот указатель был частью мертвого прошлого, ему он и должен принадлежать.
Вольтер не терял времени даром.
– Смотрите! Кажется, здесь можно спуститься к реке!
Ученый уже перебрался на сметенную взрывом противоположную сторону улицы и разглядывал засыпанный битым кирпичом и другими обломками берег. О том, что на поверхности следует вести себя как можно тише, он словно забыл.
Сергей подошел ближе. От того места, где остановился Вольтер, уходил к воде широкий выдавленный в щебне желоб с поперечными продолговатыми вмятинами, словно огромное зубчатое колесо, петляя, прокатилось по берегу, оставив за собой этот след. При определенной силе воображения вмятины даже можно было принять за вырубленные на склоне ступеньки. Но кому придет в голову вырубать ступени на расстоянии полутора метров друг от друга? Почему-то сразу вспомнились безголовые мутанты, фигурировавшие почти во всех рассказах о Речном Вокзале и монстрах, обитающих в руинах прибрежной части города. Сейчас эти страшилища уже не казались досужими бреднями охочих на выдумки челноков.
