Он нахлобучил ей на голову шлем:
– Мне нравится ход твоих мыслей, Джонс.
Едва Алли переступила порог, Росс обхватил ее одной рукой за талию, а другой наклонил ей голову так, чтобы было удобнее целоваться.
Наконец-то он остался с ней наедине и мог ослабить контроль над собой. С того самого момента, как увидел ее в РБМ, да что там, все последние пять недель он хотел именно этого, мечтал об этом. Теперь его ничто не сдерживало, и жесткий требовательный поцелуй свидетельствовал о том, что женщина из самых ярких фантазий теперь в его объятиях. Таким образом он хотел дать ей понять, что к тому времени, когда они закончат заниматься любовью, она забудет свое собственное имя.
Он закрыл дверь ногой, развернул ее и прижал к двери спиной. Надо немножко замедлиться, иначе он рискует кончить прямо себе в штаны. Поэтому горячий страстный поцелуй постепенно стал нежным и чувственным.
Алли едва слышно застонала и потерлась о него грудью, он осознал, насколько сильно возбуждена она сама. На минуту поднял голову и залюбовался ее лицом: разрумянившиеся щеки, влажные губы, безумные, ничего не видящие от страсти глаза.
Никогда раньше он не ощущал себя настолько… на краю бездны. «Эта женщина опасна», – внезапно понял он. Она может пробраться в душу, заставить чувствовать то, что он не хотел. Пришлось даже напомнить себе, что это только секс.
И она – не его тип в любом случае. Зацикленная на работе, слишком уязвимая.
Он прикусил ее за губу.
– Помнишь о нашей сделке, Джонс?
Ее руки проникли к нему под футболку, у него перехватило дыхание.
– О какой?
– Это просто интрижка. Никаких эмоций, никаких ожиданий.
– Да помню, помню. – Она нетерпеливо задрала футболку. – У меня нет времени на любимого и отношения.
Росс содрал с себя и бросил на пол футболку. Алли тут же приникла к его груди, лаская ее языком. Он застонал и зарылся руками в ее волосах.
– А ты, случайно, не испытываешь ко мне сентиментальных чувств? – вдруг спросила она, подняв голову.
– Господи, нет! – Она лизнула его сосок, и он вздрогнул. – С чего ты взяла?
– Ну, все эти разговоры насчет того, чтобы я ела и спала. Вот я и подумала…
«Осторожно», – предупредил себя он.
– Я просто беспокоился, чтобы у тебя хватило энергии на меня.
– О-о-о, ты меня так напугал.
– Напрасно шутишь.
Он расстегнул молнию на ее платье, потянул его с плеч, и оно бесшумно упало к ногам. Она стояла перед ним в девственно-белом кружевном белье, таком прозрачном, что сквозь него отчетливо проступали розовые соски и полоска светлых волос внизу живота.
Он сдвинул одну чашечку и втянул в рот отвердевший сосок. Она выгнула спину и прижала его голову к своей груди.
– Сними его, – прошептала она, безуспешно пытаясь справиться с застежкой.
Он расстегнул бюстгальтер и отбросил его в сторону. Она сняла трусики и чуть расставила ноги, чтобы он видел, как она возбуждена.
– Потрогай меня, – попросила она. – Мне… очень нужно.
Он погладил ее пальцем и вздохнул, ощутив скользкий жар. Потом его чуткие, знающие пальцы нашли клитор, она испустила громкий стон.
– Я тоже хочу, чтобы ты меня потрогала, – прошептал он и снова припал к ее губам. Его палец скользнул в ее узкую расщелину, она вскрикнула, он почувствовал, как сжались внутренние мышцы, обволакивая его. И улыбнулся. О да, под всей этой сдержанностью скрывается страсть. Дикая и необузданная. – Теперь ты возьми меня, Алисса.
Одной рукой он помог ей расстегнуть пуговицу джинсов и чуть не заскрипел зубами от нетерпения, когда она медленно-медленно потянула молнию вниз. Джинсы свалились, но его все еще сдерживали трусы, член угрожал прорвать их и выпрыгнуть наружу. Он снова пощекотал ее клитор и сунул внутрь еще один палец.
Снова стон.
– Подумай только, как будет хорошо, когда я окажусь внутри тебя, – прошептал он ей на ухо. – Черт, Джонс, прекрати свои игры и возьми его в руку.
Она пробежалась пальцем по всей длине, потрогала набухшие вены, чувствительное местечко под самой головкой. Ему казалось, что тот еще никогда не был таким каменно-твердым. Она смахнула кончиками пальцев выступившую влагу, и он пожалел, что не может быть одновременно у нее во рту и между ног.
Или то, или другое, и как можно быстрее. Ждать больше невозможно.
Он отодвинулся от нее, нащупал бумажник, вытащил презерватив и зубами разорвал обертку.
– Дверь или кровать?
– Дверь. Потом кровать.
Она не отрывала взгляда от его вздыбившегося члена. Увидев, как она облизнула губы, он растерял остатки самообладания. Схватив ее за оба запястья, поднял ей руки, приласкал языком сначала один сосок, затем другой, засунул руку ей между ног, спус тился ниже, поцеловал пупок и, наконец, достиг самого сладкого. Когда его язык занял место пальцев, она дернулась и закричала. Он почувствовал, как она близка к завершению, и отстранился.
– О нет, нет, милая моя. Ты кончишь вместе со мной, Джонс.
Он встал, подхватил ее под ягодицы и одним быстрым движением вошел в нее.
Это было так великолепно! Она само совершенство, словно скроенная специально под него. Он замер, чтобы насладиться ощущением первого проникновения, обладания этой восхитительной, неистовой женщиной.
Она замотала головой:
– Не-е-е-е-е-ет! Не останавливайся, – и поддала его бедрами.
Он, очарованный этим зрелищем – мисс Чопорность, совершенно потерявшая голову (из-за него!), – на какое-то время позволил ей двигаться самой. Он чувствовал ее растущее напряжение, слышал, как она бессвязно умоляла его о чем-то, и наконец взял контроль в свои руки. Прижав ее к стене, стал наносить удар за ударом, быстро, и мощно. Она уткнулась лицом в его шею, прося еще и еще. Когда находился уже совсем на грани, он почувствовал, как она содрогнулась и крикнула, и не выдержал сам.
Это было похоже на взрыв, который прокатился по его спине и начисто снес голову. Он еще трепетал, прядь ее волос попала ему в рот, нос ощущал только ее запах.
В конце концов его сердце стало биться не так бешено, и он немного пришел в себя. Алли, совершенно обессилев, повисла на нем, часто и тяжело дыша. Росс вытащил ее волосы изо рта и погладил ее по попке.
– Ты жива, Джонс?
– М-м-м… – Она сползла по стене вниз и привалилась к нему. – Je suis heureux comme un poisson dans l’eau
[7]
.
Росс прислонил ее к стене и зашел в туалет рядом с лестницей, чтобы избавиться от презерватива. «Наконец-то нашлось применение этому глупому крохотному помещению, рассчитанному на гномов», – подумал он.
