– А где Пик?
– Гай взял его побегать по пляжу. Он все равно собирался на пробежку и заскочил, чтобы захватить заодно и Пика.
Он не мог больше ждать, так хотелось к ней прикоснуться. Росс положил руки ей на плечи, притянул к себе и уткнулся носом в макушку. Она такая тоненькая и легкая, такая женственная, нежная и благоуханная, но при этом чертовски сложная.
Он старался не делать лишних движений, только погладил ее по спине. Ну да, лишь слегка коснулся попки, но и только. Стоит лишь начать, остановиться он не сможет. А если потянет ее в кровать или на диван, или на пол, все, чего он сумел добиться, пойдет коту под хвост.
Он отошел, взял ее за руку и повел на кухню.
– Пошли. Поможешь мне накрыть на стол.
Алли бросила на него хитрый взгляд.
– Я бы лучше помогла с тем, что происходит сейчас у тебя в штанах.
Он невольно сжал ее ладонь сильнее.
– Ну уж нет. Тебе не удастся так легко отвертеться от общения.
«По крайней мере, она поела», – подумал Росс, когда Алли отодвинула от себя пустую тарелку и взяла бокал с вином. И пообещала не отвечать отказом на его приглашения. Это в некотором роде победа.
Что касается остального, черт, как же здорово она выглядит! Сегодня на ней легкое летнее платье мандаринового оттенка, которое так идет к ее оливковой коже, с открытой спиной и завязками на шее. Стоит только потянуть…
Росс пошевелился, чувствуя, как натянулась плотная ткань шорт. Стыдно признаться, но в присутствии Алли он контролирует свой организм не более, чем пятнадцатилетний подросток.
В то время как он был полностью расслаблен, не считая некоторого напряжения в шортах, Алли выглядела так, будто в трусиках у нее было полно муравьев. Перед ужином они прогулялись по пляжу, а когда вернулись домой, она сделала салат. Они вынесли тарелки с едой на обеденный стол на веранде и ужинали там.
Сейчас она сидела на стуле на корточках, обняв голые ноги руками, и постукивала по ним пальцами. Видно, сильно нервничала. Росс наблюдал за ней краем глаза и поражался, что ужасного в том, чтобы спокойно сидеть за столом и отдыхать.
Он видел ее полностью расслабленной только в постели, после того как раз или два довел до оргазма. Три. Или четыре.
Не то чтобы он этим хвастался…
– Я уберу посуду, – пробормотала Алли и сделала движение, чтобы подняться.
– Сиди, – мягко удержал Росс. – Мы уберем позже. Или завтра.
Она посмотрела на него так, будто он предложил выбросить посуду с балкона.
– Предполагается, что мы развлекаемся, Джонс, – заметил он. – Ужин, чудесный закат, вино.
– Я не знаю, что делать, – призналась она.
Он сумел сдержать грустную улыбку:
– Ты не должна ничего делать. В этом весь смысл.
Она пожевала нижнюю губу.
– Это у меня плохо получается.
О, правда? Вот уж никто бы не догадался. Никогда.
– Хочешь знать, что я думаю? – Росс снова наполнил бокалы.
Алли нахмурилась:
– А мне это понравится?
– Может, и нет. У тебя, Джонс, просто суперстресс. И я думаю, ты живешь в таком состоянии настолько давно, что уже считаешь его нормальным.
Она попыталась возразить, но он перебил ее:
– Как ты спишь? И как быстро засыпаешь? Могу поспорить на что угодно, ты ворочаешься в кровати полночи, и твой мозг никак не желает успокаиваться.
Она всегда уходила, оставляла его в кровати, он терпеть этого не мог. Хотелось проснуться с ней рядом и сразу же овладеть ею.
– Может быть.
Может быть. Упрямая задница.
– Итак, ты плохо спишь. Мы оба знаем, ты часто раздражаешься и можешь быть очень нетерпеливой. – Она высунула язык, он ухмыльнулся. – У тебя нет аппетита, и ты не можешь расслабиться. Посмотри на себя, сидишь и думаешь обо всем, что тебе нужно сделать. А еще часто прикладываешь ладонь к желудку, значит, там происходит что-то неприятное.
Он поставил бокал на стол и положил руки на ее голые колени.
– Что заставляет тебя работать так, будто тебя погоняют черти, Алли? Ты трудишься с утра до ночи и, видимо, зарабатываешь кучу денег, которые нет времени тратить. У тебя нездоровые отношения с антацидным средством и нет друзей. Это ненормально.
Алли вздохнула, стянула волосы в толстый хвост.
– Может быть, у меня действительно небольшой стресс.
«И ты здорово умеешь уходить от неприятных тем», – добавила она про себя.
– Ладно, большой стресс. Я живу в состоянии постоянного стресса. И возможно, ты прав, это стало для меня нормой.
– Твои демоны побеждают тебя, Алли. Ты хоть знаешь, что они собой представляют?
Он заметил, как дернулось ее горло, в глазах мелькнула паника, какие-то эмоции. Но занавеска моментально задернулась. Алли отвернулась и переключила внимание на Пика, который улегся у ее ног. Наклонилась и погладила его огромную голову.
– Господи, какой же он все-таки милый.
Росс почувствовал знакомое раздражение. Она снова закрылась и ушла от ответа. Но вместо того, чтобы сделать вид, что ничего не произошло, он, неожиданно разозленный, подвинул стул так, чтобы оказаться прямо перед ней.
– Не делай так, ладно? Не закрывайся. Невозможно общаться, когда ты все время закрываешься. И меня это бесит.
– Я не хочу об этом говорить, – огрызнулась она. – И ты сейчас не способствуешь тому, чтобы я расслабилась.
– Хорошая попытка, милая, но нет, не сработало. Черт тебя возьми, поговори со мной!
Алли закрыла глаза.
– Пожалуйста, не делай этого. Не дави на меня. Мне так хорошо с тобой, и я не хочу тебя терять… пока.
Росс нахмурился:
– Я не собираюсь пропадать.
– Ты не собираешься, да. Но я сама тебя оттолкну. Я всегда так делаю, Росс. Как только парень начинает давить, требовать большего, эмоций, не секса, я пугаюсь до смерти и всегда нахожу способ разрушить отношения. И не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое.
Росс вдруг почувствовал невероятную грусть. В ее словах действительно сквозил страх. Он взял ее за подбородок.
– Тогда такое предложение, Джонс.
– Какое?
– В этот раз поступи по-другому, разговаривай со мной и не отшивай меня.
Алли посмотрела ему в глаза и медленно покачала головой.
– Какой смысл, Росс? Я пробуду здесь еще пару недель, а потом мы продолжим жить каждый своей жизнью, на двух разных континентах. И я не хочу быть грубой, не хочу тебя обидеть, но, коль скоро не могу наладить эмоциональную связь со своей собственной семьей, почему ты решил, что с тобой у меня это получится? Да, я хочу этого, очень, но… не могу.
