Он почувствовал себя глупым и смешным. Она права. Почему-то стало так больно, будто Алли воткнула ему в сердце раскаленную кочергу. Отчего эти простые слова словно вышибли из него весь дух, выпили кровь?
Он откинулся на спинку стула и потер шею.
– Джонс. Ты абсолютно чокнутая.
– Я знаю, – грустно согласилась она. – Так можно я отнесу тарелки на кухню?
«Что ж, тут больше нечего сказать», – думала Алли, направляясь к своей маленькой машинке. Она отказалась от десерта и кофе. Росс инстинктивно почувствовал, что сегодня она не настроена на секс и не стал настаивать. Вместо этого просто обнял ее и пожелал хорошо выспаться.
Его рука лежала у нее на спине, и Алли вдруг ощутила, как на глаза наворачиваются слезы. Давно забытое ощущение. «Поэтому-то я и не достойна отношений, – решила она, – вечно умудряюсь все испортить». Лучше даже не начинать. В любом случае, как только Росс действительно узнает ее поближе, сразу отвергнет. Эту правду жизни она познала, еще сидя на коленях у отца. И если даже отец не мог полюбить ее, достойна ли она любви вообще?
Потому что – и это ее самая большая тайна – в глубине души Алли очень эмоциональна. Слишком эмоциональна. Она постоянно слышала это от отца: «Ты реагируешь слишком эмоционально – соберись и не распускайся!», «Опять водопад?», «Господи, помоги мне!», «Ты можешь хотя бы попытаться задействовать логику и разум? Думай головой, а не решай сердцем».
Жизнь с отцом налагала запрет на проявление чувств. Алли не позволялось выражать гнев, грусть, страх. К пятнадцати годам она была уже твердо уверена, что ее чувства – это нечто неправильное. Настолько, что даже пришлось бороться с собой, чтобы оплакать отца, раз в жизни разрешить себе испугаться, как существовать дальше.
Она стала настоящим стоиком. И когда ее приняли в семью Бельшье, Алли по-прежнему придерживалась своей привычки подавлять чувства. Не хотела, чтобы новые родственники мучились с ней так, как мучился отец. Из-за ее эмоциональной нестабильности. В отличие от отца они были не обязаны с ней возиться и держать под своей крышей.
Была и еще одна причина держаться от всех на расстоянии, еще более весомая: если не задействовать чувства, никто не сможет причинить боль. «Да, это то, что мне нужно», – резюмировала Алли и завела двигатель.
Во многих отношениях она так и осталась пятнадцатилетней девочкой, напуганной, нелюбимой, ожидающей, что ее отвергнут. Тем не менее часть ее хотела впустить Росса, разделить с ним свои потаенные мысли и страхи.
Перед тем как отъехать, она сконфуженно улыбнулась и помахала ему рукой.
Невозможная, невозможная мечта. Ведь так она разрушит стену, которую столь старательно возводила вокруг своего сердца всю жизнь.
Кому: rossbennett@rbmedia.com
От кого: AJones@bellechier.com
Тема: Съемка в четверг
Привет, Росс
Относительно съемки в четверг…
Росс быстро пробежал глазами имейл от Алли. Ничего нового. Все это она говорила ему уже раз шесть, а еще в письме не было ничего личного («Ты гений секса» отлично бы подошло), поэтому он решил его удалить.
Что такое с этими корпоративными роботами, почему они вечно проверяют и перепроверяют каждую деталь? Будто мир не может функционировать без их постоянного вмешательства? Это реально сводило его с ума.
В дверь резко постучали, Росс поднял голову. Гевин, его финансовый директор, слыл просто королем среди ботанов и в этом превосходил даже самых ботанистых компьютерщиков. При этом за толстыми стеклами очков и жуткой одеждой таился первоклассный мозг.
Росс любил первоклассные мозги, особенно когда они работали на него.
– У тебя серьезный вид, – заметил он и жестом пригласил Гевина присесть. – Что случилось?
– Как тебе известно, благодаря успеху «Win!», мы неоднократно получали предложения о покупке РБМ.
Росс пожал плечами. Тот же случай, что и с предложениями по кобрендингу. Все хотели заполучить прибыльную развивающуюся компанию.
– Ну и что? Я не собираюсь ее продавать.
– Да, и большинство людей отступают, услышав отказ, кроме некой компании под названием «Бенроуп». Я сто раз посылал им ответ в духе «мы не заинтересованы», но такое впечатление, что они просто не слышат и продолжают твердить свое. Подобная настойчивость меня заинтересовала, я копнул чуть глубже. – Росс поднял бровь. Гевин продолжил. – «Бенроуп» – дочерняя компания «Беннетт инкорпорейтед». Словом, это твой отец хочет купить твою фирму. Я подумал, тебе следует знать.
Росс закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом до двадцати. Когда открыл их снова, Гевин уже выходил из кабинета. «Бенроуп»: Беннетт, Росс, Хоуп. Хорошо, что у Гевина хватило такта оставить его одного. Росс взял телефон и набрал номер, который знал наизусть. Видимо, отец ожидал его звонка, потому что ответил сразу же.
– Зачем тебе нужна моя компания, Джонас?
– Мне нужен ты. Здесь. И если для этого я должен купить твою компанию, я сделаю это. – Голос отца охрип от многолетнего курения. – Мне надо передать тебе маршальский жезл.
– Я лучше съем толченое стекло. – Росс схватился за переносицу и откатился от стола. Никаких «извини». Никаких «вернись обратно в семью». Только бизнес. Исключительно бизнес. Всегда бизнес.
Мать твою.
– Что я должен сделать, чтобы ты изменил свое мнение?
Джонас использовал почти ту же фразу, что и Алли в свое время. Росс почувствовал, что вот-вот взорвется и швырнет телефон об стену.
– Я не хочу у тебя ничего брать. Мне от тебя ничего не нужно.
– Твое место здесь. Рядом со мной.
Черта с два.
– Те дни, когда я подчинялся твоим или чьим-нибудь еще приказам, давно прошли.
– Ты – Беннетт. Я построил все это для тебя.
– И все еще лжешь себе. Ты построил все это для себя, чтобы удовлетворить свою потребность быть царем горы. Все было брошено на алтарь «Беннетт инкорпорейтед». Мама, Хоуп, я. – Росс проглотил ком в горле. – Когда уже ты поймешь, что я не хочу жить как ты?
Джонас долго молчал. Минуту? Две?
Росс уже хотел повесить трубку, когда тот заговорил снова. Тихо и подавленно, совсем как старик.
– Это все, что я могу тебе дать. Не знаю, чего еще ты хочешь.
Это был их самый откровенный разговор за всю жизнь, и Росс решил наконец высказать все, что накопилось у него за долгие годы.
– Думаю, уже слишком поздно говорить о том, чего я хочу. Я хотел, чтобы ты уделял мне время и внимание, хотел чувствовать, что я для тебя важнее, чем твоя работа. Я хотел папу. С которым можно посмотреть футбол, попить пива, да просто потрепаться. А вместо этого у меня был ты, равнодушный и невнимательный. Человек, которому я был абсолютно неинтересен до тех пор, пока я не стал частью корпорации и она не поглотила меня так же, как тебя. Но это слишком высокая цена за твою любовь. И всегда будет слишком высокой.
