– Но это ненормально.
– Это вопрос перспективы, – возразила Алли. – Ты уже называл меня чокнутой, Росс, но тогда ты даже не догадывался, насколько близок к истине.
Он обнял ее крепче и задал совсем другой вопрос:
– Почему ты так много работаешь?
– Частично – чтобы отплатить Бельшье за то, что они взяли меня в свой дом. Частично потому, что это отвлекает меня от мыслей. Но главная причина – это единственная область жизни, где логика и практичность считаются хорошими качествами, а эмоциям места нет. – Алли оглянулась и посмотрела на Росса. Все же он невероятно красив. – Я никогда никому этого раньше не говорила.
– Почему же сказала мне?
Она пожала плечами:
– Сама не знаю.
– Ох, Алисса. – Он потерся носом о ее волосы. – Я думаю, дело в том, что на самом деле ты хочешь снова восстановить связь со своими чувствами, с самой собой, и возможно, это первый шаг. Но тебе нужно делать это вместе со своей семьей. Вместе с Сабин.
«А не со мной», – продолжила Алли, хотя он этого и не говорил. И в этом заключалась чистая правда, голая и неприкрытая. Он временное приключение. Очень, очень приятное и милое. Но временное. Она вернется в Женеву, он останется в Кейптауне. И со временем превратится в прекрасное воспоминание.
Алли не хотела, чтобы так было, но что она могла сделать? Она совершенно не в его вкусе. И существует еще одна маленькая проблемка. Расстояния. Между ними лежала вся Африка и приличный кусок Европы.
– Я думаю, ты заслуживаешь большего, чем эта полужизнь. Мне кажется, ты слишком умная и тебе есть что дать людям, и грех тратить все это только на работу. В тебе слишком много внутренней страсти, чтобы держать ее в себе. Начни с Сабин, Ал. Будь храброй и впусти ее.
Глава 11
На следующее утро Алли сидела на веранде Росса с лэптопом на коленях, пока он бороздил волны на своем серфе. Работалось ей не очень, она все время думала об их вчерашнем разговоре и о том, как нежно, трепетно и страстно они занимались лю бовью потом.
Ей оставалось пробыть здесь совсем недолго. Съемки для рекламы были завершены, а фотосессия в студии завтра и послезавтра. Алли должна улететь в Женеву в четверг, и тогда все это… Росс… все будет кончено. При одной мысли об этом на нее накатывала тошнота.
Когда он успел стать настолько важным для нее человеком? Когда она потеряла контроль над своими чувствами? При первой же встрече? При второй? Он заставил ее задуматься. И, что гораздо хуже, пробудил в ней мечты.
«Неужели он прав?» – вопрошала себя Алли. Возможно ли, что она действительно тратит себя, свою жизнь напрасно, проводя все время на работе, закрываясь от людей, существуя в страхе?
Да, она хотела бы, чтобы ее жизнь была более сбалансированной. Черт возьми, она хотела бы, чтобы у нее в принципе была жизнь! Но жизнь, в которой не будет Росса? Такого Алли не могла себе даже представить.
Она не знала, что такое любовь, но никогда и не чувствовала себя так раньше. Ощущение волнения и полной безопасности одновременно. Постоянный вызов, испытание и в то же время чувство, что тебя полностью принимают. Алли отбросила волосы назад. Как обычно, вперед выступила логика.
Может быть, она ощущает эту… привязанность к Россу потому, что он стал первым, кто дал ей понять, как много она упускает – веселье, развлечения, страсть, мужчин? Может, она проецирует на него свои чувства, потому что он сумел пробиться сквозь ее защитную стену?
Алли копнула еще глубже, подумала о возвращении в Женеву, и ее сердце забилось в самый дальний, самый темный уголок груди. Невозможно вообразить… не разговаривать с ним, не заниматься любовью. Росса не будет в ее жизни.
Может быть, это совершенно ненормальное, психопатическое, волнующее чувство, от которого так сильно бьется сердце, то проваливаясь в желудок, то поднимаясь к горлу, и есть любовь? Это явно что-нибудь означает.
Алли услышала звонок в дверь и нахмурилась. Перегнувшись через перила, увидела Росса. Довольно далеко от берега. Он сидел на доске и ждал волну. Ладно, она откроет сама.
Она прошла через лаунж, спихнула в сторону пару кроссовок – господи, этот человек разбрасывал свою одежду и обувь буквально повсюду, – по пути потрогала чудовищную деревянную голову и, наконец, открыла дверь.
Перед ней стоял Росс. Только лет на тридцать старше.
– Я ищу Росса Беннетта. Мне дали этот адрес.
Алли протянула руку:
– Я Алли. Я… – Кто? Девушка? Любовница? Временное увлечение? Коллега? – подруга Росса. Он сейчас занимается серфингом, но скоро придет. Может быть, хотите кофе?
Росс взошел на веранду, сполоснул доску, содрал с себя костюм и развесил его на перилах. Смыв с ног песок, открыл дверь и вошел в дом. Ему нужна была еда и секс. Или секс и еда.
Сойдет в любом порядке.
– Джонс? Оставь в покое свой компьютер, милая, и давай приготовим завтрак и подурачимся.
Росс вошел в кухню и замер на пороге. Алли не одна. За барной стойкой сидел… гость. Росс вздохнул. Господи боже! Его отец.
Какого черта? Он бросил на Алли обвиняющий взгляд.
Она вскинула брови и подняла ладони. «Что? Он позвонил в дверь, и я открыла!»
Росс сложил руки на груди и задал единственный вопрос, который пришел в голову:
– Джонас, что ты здесь делаешь?
– Я надеялся поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Зачем? Что ты можешь мне сказать помимо того, что мы уже обсудили на днях по телефону? – Застарелая обида и гнев – давние спутники его разговоров с отцом – снова забурлили в груди. – Ты хочешь, чтобы я вернулся в «Беннетт инкорпорейтед». Я скорее откушу себе руки. Напрасно ты ехал в такую даль. – Он холодно взглянул на Алли: – Ты его впустила, ты и проводишь. Когда я выйду из душа, хочу, чтобы его здесь уже не было.
Росс развернулся, взбежал по лестнице на второй этаж и направился прямиком в душ. «Все, что ему сейчас нужно, – думал он, пока горячие струи воды лились на его голову, – секс и еда».
Однако папочка умеет испортить аппетит и к тому, и к другому.
Когда он вышел из ванной с полотенцем вокруг бедер, Алли сидела на краю идеально заправленной кровати. Ну разумеется, она не могла оставить ее в разобранном виде, лицо у нее было упрямое. «Сейчас состоится лекция», – подумал Росс.
– Я ничего не хочу слышать, – бросил он и скрылся в гардеробной. Достал с полки джинсы и футболку и вернулся в спальню.
– Жестко, – заметила Алли. – Он прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой. Это требует определенной смелости и решительности. И меньшее, что ты можешь сделать, – выслушать его.
– Я слышал все это тысячу раз.
– Ты не можешь знать наверняка.
