– А они не приняли твое заявление, и ты застряла на работе, которую любишь больше всего на свете? – Росс устало поднял руку. – Ладно, Алли. Если ты не готова сказать мне, что переезжаешь сюда насовсем, давай закончим этот разговор.
– Я готова переехать сюда насовсем.
Росс озадаченно моргнул. Потер подбородок. Снова моргнул.
– Это не смешно, Ал.
– А я и не шучу. Если бы ты дал мне хоть минуту, объяснить, мы бы уже закончили с разговорами и перешли к поцелуям. Мне очень хочется перейти к поцелуям.
В его глазах бушевала целая буря эмоций – радость, облегчение, предвкушение. Алли перевела дыхание и взяла его за руку.
– Объясни мне все, милая, умоляю. Ты сейчас отнимаешь у меня годы жизни.
– Tu es beau. Tu me fascines. Je veux être avec toi pour toujours. Tu es l’amour de ma vie. Ma chérie, tu me fais très heureux.
– Не намного понятнее.
– Смешно. Я могу выразить все это только по-французски, по-английски получается хуже. Звучит совсем не так.
– Попытайся, милая, а то я взорвусь от ожидания.
– Ты прекрасен, – прошептала Алли. – Я питаю к тебе страсть. Я хочу быть с тобой всегда. Ты любовь всей моей жизни. Ты меня околдовал. Не обязательно в этом порядке, но…
Он прижался к ней лбом.
– Да, так лучше.
– Je t’aime, Росс.
– Вот это можешь не переводить. Je t’aime тоже.
Алли улыбнулась сквозь слезы.
– Я хотела уволиться, но Люк сказал, что я могу работать отсюда, только иногда приезжать в Женеву. Мне понадобится кабинет, скоростной Интернет, лэптоп.
– Будет сделано.
– И ты. Главное – ты. Я не хочу работать по четырнадцать часов и возвращаться в пустую квартиру. Пусть это будет шесть часов, а потом я буду играть с собакой, пока ты катаешься на серфе. Я хочу научиться готовить. Мы будем пить вино на кухне и готовить вместе. И ты будешь мне рассказывать, как прошел твой день, как там твоя безумная команда. А я тебе. Вечером мы будем подниматься наверх и заниматься любовью. Я хочу любить тебя и хочу, чтобы ты любил меня.
Он обнял ее.
– Все это у тебя будет. И гораздо больше.
– Ну что, теперь начнутся поцелуи? – засмеялась Алли.
– Теперь начнется все, моя дорогая. Ты, я. Наша жизнь. Я люблю тебя.
Она закрыла глаза.
– И я люблю тебя. Я никогда и никому этого не говорила.
– Что ж, рад, что я первый мужчина, который услышал эти слова, и намереваюсь быть первым и последним.
Алли покачала головой:
– Я вообще их никому не говорила. Ни отцу, ни кому-то из моей семьи. Боялась.
– Не бойся говорить «я люблю». И мне, и им. Это очень мощные слова. А вот теперь самое время перейти к поцелуям.
Он поцеловал ее в уголок рта, почувствовал, как она улыбнулась, как уходят последние остатки напряжения. Погладил ее грудь, и соски тут же напряглись. Наконец он приник к ее губам. И за доли секунды ощутил свое возбуждение.
Она вернулась. В его объятия, в его жизнь. Навсегда.
И это правильно. Это идеально.
– Пошли к тебе, – нетерпеливо прошептала Алли.
Росс покачал головой и заглянул в ее блестящие, счастливые, пьяные от любви глаза.
– Теперь это не мой дом. Это наш дом. Общий. Твой и мой, милая.
– И Пика.
– И Пика. Кстати, насчет Пика. Теперь у него новая привычка: он пьет из унитаза. Это ужасно. Я тебя прошу, поговори с ним. Тебя он послушает.
– Пик, не пей из унитаза, – сказала Алли их общей собаке.
– Гав! – согласился Пик. И пролаял еще что-то.
Алли его прекрасно поняла и улыбнулась Россу.
– Ну конечно. Шлепанцы Росса жевать можно.
