– Этого не случится, – заверил он.
– Ты в этом уверен?
Митч провел пальцем по ее скуле, отчего каждая клеточка в теле Зои затрепетала.
– Все, что случится в этом коттедже, не выйдет за его пределы. Я тоже не хочу огласки.
– И все же я буду чувствовать себя удобнее, если мы зайдем в дом.
Да, ограда вокруг коттеджа, действительно, была высокой, но Зое хотелось оказаться с Митчем за закрытыми дверями, вдали от любопытных глаз.
– Я хочу сделать еще кое-что, прежде чем мы зайдем внутрь. – Митч поднял цветок жасмина и вставил его Зое в волосы.
Этот жест взволновал ее. Кто бы мог подумать, что этот мужчина так романтичен?
Она медленно улыбнулась:
– Спасибо. Мне нравится аромат этих цветов.
– И еще… – Митч протянул руку и развязал узел на ее полотенце, и оно упало к ее ногам.
Зоя в его объятиях. Она целует его, хочет, чтобы он с ней остался.
Чего еще можно хотеть?
Митча подмывало схватить ее на руки и отнести в спальню, но он понимал, что не должен торопиться. Потому что за уверенным поведением этой женщины Митч чувствовал уязвимость, которая не уменьшилась с тех пор, как он познакомился с Зоей – осиротевшей семнадцатилетней девчонкой. Тогда судьба выбила у нее почву из-под ног. А сегодняшнее землетрясение снова потрясло ее, и не только в буквальном смысле.
Митчу очень хотелось принять ее приглашение. Но он собирался сперва убедиться, что Зоя понимает, на что идет, чтобы не причинить ей новых страданий.
Едва они вошли в дом, она повернула к Митчу раскрасневшееся лицо с глазами, сияющими желанием. Ее губы приоткрылись в полуулыбке – настолько соблазнительной, что у Митча на мгновение перехватило дыхание.
Зоя рассмеялась низким, хрипловатым смехом, словно сознавая свою власть над Митчем, и привлекла его к себе, чтобы поцеловать.
Поцелуй затянулся, и Митч почувствовал, что сейчас потеряет над собой контроль. Он отпрянул, пригладил ладонью волосы Зои, которые, высохнув, легли темными волнами, и проверил, надежно ли держится в них цветок жасмина. Он так шел Зое – с ним она выглядела чувственно, экзотично. Затем Митч обхватил ее лицо ладонями, заглянул в ее глаза и произнес:
– Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты знала: сегодняшняя ночь – это все, что может быть между нами.
Зоя хрипло, сдавленно рассмеялась:
– Сегодняшняя ночь, возможно, – это все, что нам в жизни осталось, и завтра мы, проснувшись, обнаружим, что нас уносит в океан.
– Может, и так. Но…
Она прижала палец к его губам, не дав ему договорить. Митч убрал его, а затем переплел свои пальцы с ее и прижал руку Зои к ее боку.
– Я должен это сказать.
Он пытался вести себя разумно, хотя все, о чем мог сейчас думать, – это то, как сильно хочет Зою.
Она притворно надула губы, и Митч еле удержался от того, чтобы ее поцеловать.
– Я не хочу больше тратить время на разговоры, – прошептала Зоя.
Митч застонал. Понимает ли она, что с ним творит? Он поддался искушению и все-таки поцеловал ее в сладкие губы. Но затем остановил себя: сперва нужно расставить все точки над «i», чтобы не навредить Зое.
– Ты потрясающая – красивая, веселая. Умная, какой и была всегда. Умеешь удивлять. Но в моей жизни нет места для серьезных отношений. И не будет еще долгие годы – пока мне не исполнится тридцать или тридцать пять. Я был на пике формы, когда получил травму. Теперь мне нужно снова доказывать, на что я способен. Я не могу себе позволить… быть вовлеченным в эмоциональные отношения.
Зоя покачала головой и издала негромкий возглас нетерпения.
– Разве ты не понял, что я не заглядываю вперед дальше этой ночи? Мир – тот, каким мы его знаем, – может быть в одно мгновение уничтожен катастрофой. Я хочу, чтобы мы воспользовались шансом побыть вдвоем, пока он у нас есть. В юности ты был замечательным подростком. И ты вырос в замечательного мужчину, сохранив и приумножив все свои хорошие качества. Я хочу провести эту ночь с тобой, и не важно, что может принести нам завтрашний день.
– Спасибо, – произнес Митч, тронутый ее словами.
Тогда, десять лет назад, Зоя разглядела в нем скрытый потенциал, который не замечали другие. Лишь она видела в нем не только красавца спортсмена.
– Я мог бы сказать то же самое о тебе.
Она улыбнулась с легкой грустью:
– Спасибо. Но, как я уже сказала, мы живем на разных планетах. Я не ожидаю от тебя большего, чем всего одна ночь.
Митч собрался что-то сказать, но Зоя снова приложила палец к его губам:
– Я хочу тебя. Но не желала бы серьезных отношений с мужчиной, который постоянно находится под пристальным взором прессы. С тем, кто принадлежит своим поклонникам, а не мне на все сто процентов. Я была бы несчастна с тем, кто путешествует по миру, пока я сижу дома и терзаюсь мыслями о женщинах, возможно вешающихся ему на шею. Я не люблю быть на виду. Я не хочу, чтобы мир знал меня только как женщину известного мужчины. Я никогда не смогу быть подружкой звезды спорта.
Хотя слова Зои звучали совершенно разумно, Митч счел их обидными для себя. Ведь это его жизнь! О такой жизни мечтает любой парень. У него есть все, что ему нужно. Для Митча это не призы, слава или деньги, а в первую очередь сама игра в футбол.
– Ты подробно рассказала о том, чего стремишься избежать. А теперь неплохо бы услышать, чего ты хочешь от жизни.
Она скорчила одну из своих милых гримасок, которые Митч находил очаровательными, и ответила:
– Мы ведь уже решили, что с моей стороны нелепо быть романтиком, но я хочу однажды встретить настоящую любовь на всю свою жизнь.
– Такую, как была у твоих родителей?
Зоя кивнула.
– И не только для себя, но и для своих детей. У меня было самое замечательное детство, которое только можно себе представить. Да, мы постоянно переезжали, отец с матерью вечно влезали в какие-то рискованные предприятия, заканчивавшиеся неудачей. В десять лет я уже знала, как обвести вокруг пальца агента по взысканию долгов. Но я ощущала себя в безопасности, окруженная родительской любовью, чувствуя любовь родителей друг к другу. Я хочу так же любить и быть любимой. Думаю, я настолько высоко ценю такие отношения, потому что однажды жизнь лишила меня их.
– И это случилось незадолго до того, как я познакомился с тобой. – Митч ощутил приступ злости на себя самого, семнадцатилетнего подростка, причинившего Зое боль в такое тяжелое для нее время.
– Когда мы познакомились, я напоминала гусеницу, готовящуюся стать бабочкой, которую слишком рано вырвали из ее кокона и бросили в жестокую реальность жизни. Моя бабушка терпеть меня не могла.
Митч подумал о том, что у его родителей тоже неплохой брак. Да, они, бывает, ссорятся, кричат друг на друга. Но они счастливы. И воспитали хороших, успешных сыновей. Самому стремиться к тому же – неплохая цель. Но не сейчас.
