За его левым плечом неожиданно появилась Хелена и сунула ему в руку что-то холодное.
– Давай, – сказала она, кивая в сторону Тии. – Я прикрою вас обоих.
– Спасибо, – пробормотал Зик, пряча бутылку шампанского под столом.
Он взглянул на Тию, она заметила это. Зик поднялся и направился к двери, не ожидая, когда она последует за ним. Хелена об этом позаботится.
На террасе было ветрено. Сев на качели, Зик поднял бутылку и изучил этикетку. Разумеется, отличное шампанское. Старина Томас не станет подавать какое-нибудь пойло. Жалко, что Хелена не позаботилась о бокалах. Впрочем, попивая дорогое шампанское из горлышка вместе с Тией, он вернется к драгоценной коллекции своих воспоминаний.
Дверь открылась, и показалась Тия. На фоне темных волос и темно-красного платья ее лицо было белым, как простыня. В лунном свете кожа женщины казалась почти прозрачной, и Зику страстно захотелось до нее дотронуться.
– Садись, – пригласил он, указав бутылкой на подушку рядом с ним. – Твоя сестра решила, что тебе не помешает это.
– Она права. – Тия опустилась на сиденье, и качели закачались. – Хотя как она догадалась, что мне нужен также и ты, выше моего понимания.
Зик открутил проволоку и аккуратно вытащил пробку. Он хотел выпить шампанское вместе с Тией. Показать ей, что королева этого вечера – она, даже если другие этого не понимают.
Тия потянулась к бутылке и отпила глоток:
– Сегодня не лучший день, не считая всего остального.
– Тебе не на что жаловаться, – сказал Зик. – Это не тебя бросили черт знает где под палящим солнцем.
Она вернула ему бутылку:
– Извини.
– Тебе совсем меня не жаль, – заметил Зик, поднося бутылку ко рту. Впервые за этот день он начал расслабляться.
– Разве что чуть-чуть, – призналась Тия. – И ты это заслужил.
– Потому что сказал правду?
– Потому что поцеловал меня.
– А-а, это.
– Да, это.
Зик передал бутылку ей, и некоторое время они сидели молча.
– Вообще-то я не жалею, – наконец признался он. Тия вздохнула:
– Я тоже. Наверное, нам обоим это было нужно. Ну, чтобы поставить точку, или о чем ты там говорил.
– Вообще-то твоя сестра помогла мне в этом больше, чем ты.
Ее глаза расширились.
– Скажи, что ты не целовал сегодня еще и мою сестру.
– Или что?
– Или я выпью все шампанское.
Зик рассмеялся:
– Я никогда не целовался с Хеленой.
– Хорошо.
– А если бы даже и целовался, это не твое дело.
– Она моя сестра. – Тия передала бутылку ему. – Все, что касается Хелены, всегда будет моим делом.
– Но не твоей ответственностью.
Она внимательно посмотрела на него:
– Что ты имел в виду, сказав, что Хелена помогла тебе?
Зик откинулся на подушки:
– Она поведала мне кое о чем. О том, чего я не знал. О том, что на самом деле произошло в день твоего рождения. И о том, что случилось потом.
– Она рассказала тебе о…
– Обо всем. И о ребенке тоже. И о том, что ты была не виновата.
Тия отвела взгляд:
– С этим можно поспорить.
– Нет. Тия, посмотри на меня. Я хочу сказать кое-что важное и должен быть уверен, что ты меня слушаешь.
Она медленно подняла голову, их взгляды встретились, и Зик ощутил удар в солнечное сплетение – давняя связь между ними неожиданно возникла снова.
– Какие бы ошибки ты ни совершила, в том, что произошло с Хеленой, твоей вины нет.
– Отец считает виновной меня, – прошептала она. – Я позволила ей уйти.
– Нет. – Обхватив женщину за плечи, он притянул ее ближе к себе. – Послушай меня. В том, что случилось, ты не виновата. И ты не должна прожить оставшуюся жизнь под гнетом вины.
Тия смотрела в глаза Зика, в них светились искренность и уверенность в правоте. Почему она никогда не ощущала непоколебимого убеждения в правильности своего выбора?
Правда, у Зика эта убежденность и бесстрашие, бывало, превращались в невыносимое самодовольство, так что, может быть, без них лучше?
Сглотнув, она отодвинулась:
– Ты ошибаешься.
Неужели Хелена действительно ему все рассказала? С ней на эту тему она почти не заговаривала. Насколько было известно Тии, сестренка эту тему вообще не поднимала, и ее решение молчаливо поддерживали их отец и Изабелла. В конце концов, зачем раздувать скандал, если его можно скрыть? Никто не хотел попасть в заголовки газет. Возможно, старший Эзикиел догадывался, но подтверждения этому не было.
– Разве? Насколько я могу судить, восемь лет назад ты осталась ради Хелены…
– Восемь лет назад я сделала правильный выбор, – перебила его Тия. – И ни секунды не сожалею о нем.
– Что ж, справедливо, – сказал Зик, гораздо спокойнее, чем она ожидала. – И мы никогда не узнаем, как могли бы повернуться события, если бы Хелена не ушла в ту ночь или если бы она собралась сообщить тебе о беременности на день позже. Но суть в том, что теперь Хелена выросла. Она больше не нуждается в твоей защите, а ты по-прежнему остаешься с ней.
Тия покачала головой:
– Моя жизнь – здесь. И мое место тоже.
Зик схватил ее за руку:
– Они практически выставили тебя за дверь!
Она вновь ощутила знакомый холод – тот самый, в котором прожила лето после отъезда Зика.
– Ты… ты не знаешь, как все было.
– Хелена мне все рассказала.
Все – да не все. Словами нельзя описать, как чувствует себя человек, у которого выбили почву из-под ног. Тия даже не была уверена, что сумеет объяснить это Зику. Но попытаться нужно. Он должен понять ее.
– Я словно прекратила жить, – наконец призналась она. – Я не могла стать такой, какой хотел видеть меня отец, и поэтому места в семье для меня не осталось. Я была недостаточно хороша для него.
Хватка Зика ослабла, тем не менее он снова притянул ее к себе. Тия чувствовала, как бьется его сердце. В его объятиях она всегда чувствовала себя защищенной.
– Почему для тебя так важно вернуть себе прежние позиции? Ты не можешь не видеть, что тебе лучше без Флинна. Без них всех.
– Думаешь, мне следует сбежать, как тебе? Здесь мое место. К тому же куда мне податься, Зик?
– Куда угодно! Ты вольна уехать отсюда и все равно оставаться самой собой. Жить собственной жизнью. Не принимать решения, касающиеся твоего личного счастья, исходя из того, что лучше для семейного бизнеса и для наших отцов. – Зик помолчал и добавил: – Ты могла бы уехать со мной.
