– Верно. Но я видела людей в твоем положении множество раз. Я всю жизнь пишу про семьи вроде твоей.
– Да, мне именно так и сказали. А он говорил тебе, что я собираюсь сделать?
– Говорил.
Шоу снова повернулся к полкам и продолжил двигать банки. В конце концов он нашел бутылку виски.
– Интересно, сколько ему лет… Может, сто? Двести? Или тысяча? Все, сил больше нет терпеть! – Грейсон отвинтил крышку, сделал глубокий вдох, и на лице у него расцвела счастливая улыбка. – Ирония в том, что после моей книги твоя карьера резко пойдет в гору. Мои откровения сделают твою «официальную» биографию всемирно известной. Ты станешь миллионершей, тебе больше не придется работать, и все это благодаря мне.
Я услышала шаги по каменному полу у себя за спиной, и через пару мгновений в узком дверном проеме появился Ник, который теперь выглядел значительно лучше. Лицо у него все еще было измученным, но уже не таким бледным, а в глаза вернулась спокойная уверенность.
– У тебя все нормально? – спросил он меня.
Прежде чем я успела открыть рот, ему ответил Грейсон, в голосе которого снова появилась издевка:
– Да, Прекрасный Принц, с нею все в порядке. И голова у нее не лопнет, если она пару минут поговорит со мною.
– Нам нужна твоя помощь, – ровным голосом сказал Стоун.
– В чем? – спросил Шоу и снова посмотрел на бутылку.
– Юл и Сабрина. Они что-то знают про катастрофу. Оружие есть только у тебя и у меня.
– Ничего подобного. Юл нашел наверху охотничье ружье, – рассеянно проговорил Грейсон, продолжая вдыхать запах виски.
Мы с Ником встретились глазами, а затем он снова посмотрел на Грейсона и продолжил говорить ровным, спокойным голосом:
– Нам необходима твоя помощь. И нам нужно, чтобы ты был в своей лучшей форме.
Шоу поднял голову, и в его глазах вспыхнул гнев.
– Ты приказываешь мне не пить, папочка?
– Нет. Я говорю, что нам нужна твоя помощь. Больше я ничего не скажу.
С этими словами Стоун вышел, и я поспешила за ним по коридору. Я уже собралась спросить, какой у него план, когда он остановился и кивком показал на другую узкую лестницу в конце коридора. Снизу доносились едва различимые голоса Юла и Сабрины.
– Подождите! – крикнул бросившийся за нами Грейсон. – Они внизу давно, с самого начала, и что-то там делают.
Я быстро, шепотом рассказала, что подслушала разговоры Юла с Сабриной, когда они прятались за закрытой дверью кабины пилотов – в том числе о том, как медичка обвинила азиата в том, что он знал про катастрофу заранее и что сам приложил к ней руку, а их действия до начала рейса стали причиной болезни, которая привела к тому, что пассажиры быстро старели и умирали.
Ник и Грейсон слушали меня молча и только время от времени кивали, стоя в узком, освещенном свечой коридоре.
– А как закончился разговор? – спросил Стоун.
– Никак, – прошептала я. – Появились захватчики в камуфляже.
– Ладно, – подытожил Ник. – Мы не покинем этот дом, пока не узнаем, что происходит.
Он повернулся и повел нас вниз по лесенке, еще глубже под землю. Вскоре мы оказались в большой комнате с бетонными стенами. То, что я там увидела, потрясло меня и одновременно окончательно убедило в том, что Юл и Сабрина знали, что происходит.
Глава 20
Харпер
Дополнительный подвал, видимо, выкопали много лет спустя после того, как построили дом. Вместо грубого камня стены здесь были из гладкого бетона, выкрашенного в белый цвет. Помещение освещала яркая компьютерная панель на дальней стене, рядом с большим альковом с аркой, в котором на платформе стояло нечто вроде черной машины, только без колес. Я подумала, что, возможно, она опускается на землю и соединяется с рельсами.
Иначе и быть не могло. Все это напоминало метро с одним вагончиком – метро, прорытое глубоко под сельским домиком.
Длинная раздвижная дверь вагончика была открыта, и я увидела внутри три дивана из коричневой кожи, которые стояли у трех стен. А посередине находился деревянный стол.
Сабрина Шредер и Юл Тан отвернулись от компьютерной панели и посмотрели на Ника, Грейсона и меня. Я обратила внимание на ружье, стоявшее у стены в таком положении, что Юл мог легко до него дотянуться.
– Что это такое? – нарушил молчание Ник.
– Мы не уверены, – ничего не выражающим голосом ответила Сабрина.
«Ого, – подумала я, – она тоже пришла в норму! По крайней мере, в свою норму…»
– Я очень в этом сомневаюсь, – таким же ровным голосом сказал Стоун, внимательно разглядывая сияющую панель и вагончик.
– Мы считаем, что это устройство для переноса масс, – произнесла доктор.
– И с чем оно соединено?
– Видимо, с самыми разными местами.
– Вы собирались нас тут бросить? – догадался Ник.
Юл отвернулся, а Сабрина коротко ответила:
– Да.
– По крайней мере, честно, – усмехнулся наш лидер.
– Я никогда не врала тебе, Ник.
– Возможно, но и всей правды не говорила, так ведь? Вам обоим известно, что здесь происходит, а может быть, вы знаете, и что случилось с самолетом. И я считаю, что мы тоже имеем право это знать.
Шредер уже собралась что-то сказать, когда впервые за все время заговорил Юл:
– У нас нет ответов.
– Я вам не верю. Какой сейчас год? – повернулся к нему Стоун.
– Не знаю, – повторил Тан.
– Хорошо, как ты думаешь, какой сейчас год?
– Мы полагаем, две тысячи сто сорок седьмой, – поколебавшись, сказал молодой азиат.
– Почему?
Юл покачал головой и посмотрел на Сабрину.
– Именно это я и имел в виду: у нас нет времени на разговоры, – вновь повернулся он в нашу сторону. – Если мы начнем отвечать на вопросы, то задержимся часа на три, но не узнаем больше того, что нам известно сейчас. И вы тоже – вас наши объяснения только сильнее собьют с толку.
– Так сбейте меня с толку, – заявил Ник. – Начинайте говорить. Я хочу получить ответы.
– Наши ответы по большей части являются предположениями, основанными на неполной информации. Вот зачем нам нужно попасть в Лондон, – вздохнул Тан.
– И оставить нас здесь.
– Ради вашей безопасности. – Юл показал на свою сумку. – Я полагаю, они охотятся за Сабриной и за мной и, возможно, за тем, что находится в моих вещах.
– И что это?
– У нас нет времени на объяснения.
Ник задумался, а потом решил сменить тему:
