28 июня противник приступил к проведению операции «Блау». Армейская группа «Вейхс» (немецкие 2-я и 4-я танковая, венгерская 2-я армии)
[232]
при поддержке авиации 4-го воздушного флота нанесла удар по левому крылу Брянского фронта между верховьем р. Сосна в районе Щигры. Удар пришелся по трем стрелковым дивизиям (одна — 13-й армии и две — 40-й армии), которые не смогли устоять под напором превосходящего противника. 29 июня он на 40-километровом участке вышел к р. Кшень. В результате создалась угроза окружения войск левого фланга 40-й и правого фланга 21-й армий. Части 17-го танкового корпуса генерала Н. В. Фекленко оставили населенный пункт Ясенки.
30 июня в наступление перешла 6-я армия генерала Ф. фон Паулюса. Тогда же операция «Блау» была переименована в «Брауншвейг».
[233]
В связи с осложнившейся обстановкой на Брянском фронте Сталин 2 июля приказал немедленно снять генерала Фекленко с должности и арестовать его. В районе Воронежа по указанию Василевского сосредоточивался вновь сформированный 18-й танковый корпус под командованием генерал-майора И. Д. Черняховского.
3 июля подвижные группы противника соединились в районе Старого Оскола и окружили основные силы 21-й армии Юго-Западного фронта и 40-й армии Брянского фронта, которые сумели частично вырваться из окружения. «В некоторых отечественных работах высказывается мнение, будто основной причиной поражения войск Брянского фронта в июле 1942 года является недооценка Ставкой и Генеральным штабом курско-воронежского направления у — отмечал позднее Василевский. — С таким мнением согласиться нельзя. Неверно и то, что Ставка и Генеральный штаб не ожидали здесь удара. Ошибка, как уже говорилось, состояла в том, что мы предполагали главный удар фашистов не на юге, а на центральном участке советско-германского фронта. Поэтому Ставка всемерно, в ущерб югу, укрепляла именно центральный участок у особенно его фланговые направления. Наиболее вероятным, опасным для Москвы мы считали орловско-тульское направление, но не исключали и курско-воронежского, с последующим развитием наступления врага в глубокий обход Москвы с юго-востока. Уделяя основное внимание защите столицы, Ставка значительно усиливала и войска Брянского фронта, прикрывавшие орловско-тульское и курско-воронежское направления».
[234]
Далее Александр Михайлович говорит о том, что в апреле и первой половине мая Брянский фронт дополнительно получил 4 танковых корпуса, 7 стрелковых дивизий, 11 стрелковых и 4 отдельные бригады, а также значительное количество артиллерийских средств усиления. Кроме того, в полосе фронта располагалась находившаяся в резерве Ставки, полностью укомплектованная и предназначавшаяся для нанесения контрудара 5-я танковая армия. «Можно ли после этого говорить, что Ставка обошла своим вниманием Брянский фронт? — пишет Василевский. — Тех сил и средств, которыми он располагал, было достаточно не только для того, чтобы отразить начавшееся наступление врага на курско-воронежском направлении, но и вообще разбить действовавшие здесь войска Вейхса. И если, к сожалению, этого не произошло, то только потому, что командование фронта не сумело своевременно организовать массированный удар по флангам основной группировки противника, а Ставка и Генеральный штаб, по-видимому, ему в этом плохо помогали. Действительно, как показали события, танковые корпуса при отражении наступления врага вводились в дело по частям, причем не столько для решения активных задач по уничтожению прорвавшегося врага, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне наших общевойсковых армий. Командиры танковых корпусов (генерал-майоры танковых войск М. Е. Катуков, Н. В. Фекленко, М. И. Павелкин, В. А. Мишулин, В. М. Баданов) еще не имели достаточного опыта, а мы им мало помогали своими указаниями и советами. Танковые корпуса вели себя нерешительно: боялись оторваться от оборонявшейся пехоты общевойсковых армий, в связи с чем в большинстве случаев сами действовали по методам стрелковых войск, не учитывая своей специфики и своих возможностей».
[235]
В результате успешного продвижения противника на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовалась брешь. На участок Задонск, Клетская по решению Сталина были выдвинуты резервные 3, 6 и 5-я армии, переименованные соответственно в 60, 6 и 63-ю армии. В районе Ельца сосредоточивалась 1-я истребительная авиационная армия резерва Ставки.
Для восстановления положения командующий Брянским фронтом по требованию Сталина планировал силами пяти танковых корпусов (1, 4, 16, 17 и 24-й) нанести контрудар по противнику. Кроме того, генералу Голикову с 8 часов 4 июля был подчинен 18-й танковый корпус генерала И. Д. Черняховского, который разрешалось ввести в сражение только по указанию Ставки ВГК. Однако Голиков нарушил это указание и вводил 18-й танковый корпус в сражение по частям. Василевский, докладывая об этом Сталину, подчеркнул:
— Действия 5-й танковой армии можно усилить не потерявшими боеспособность частями 1-го и 16-го танковых корпусов, а также стрелковыми дивизиями из состава 3-й и 48-й армий. Этому благоприятствует и оперативная обстановка. Танковые и моторизованные соединения врага при выходе к Дону растянулись на широком фронте. Они уже понесли значительные потери и связаны боями у Касторного и на подступах к Воронежу. А развернувшиеся фронтом на север части 13-го армейского корпуса, так же как и части 55-го корпуса, не имеют успеха: их сдерживают 1-я гвардейская стрелковая дивизия и 8-й кавалерийский корпус, выдвинутые из резерва Брянского фронта.
— А что делает 5-я танковая армия? — спросил Сталин.
— Она никаких задач от генерала Голикова не получила, — ответил Василевский.
— Он что, играет в прятки?
— Это он умеет. Я подготовил на имя Голикова телеграмму, в которой Ставка требует от него немедленно приступить к организации контрудара.
— Срочно вылетайте к Голикову! — приказал Сталин. — И все, что можно еще сделать, — сделайте! А телеграмму все же отправьте. Пусть Голиков поразмышляет над ее содержанием.
— Слушаюсь!
Утром 4 июля генерал Василевский прибыл на командный пункт Брянского фронта. Вместе с начальником штаба фронта генералом М. И. Казаковым направился на КП командующего 5-й танковой армией. После рекогносцировки местности Василевский уточнил задачу командарму генералу А. И. Лизюкову:
— Вам необходимо не позднее 15–16 часов 5 июля нанести контрудар из района Дубровское в направлении Землянск, Хохол с целью перехватить коммуникации противника, прорвавшегося к Воронежу, и оказать помощь выходящим из окружения частям 40-й армии. Операцию начать, не ожидая полного сосредоточения всех сил армии. Справитесь с поставленной задачей?
