Однако едва управление и головные части 19-й армии вышли к Киевскому укрепрайону, как поступила новая задача. Ставка Главного Командования (ГК) в девятом часу вечера 25 июня приняла решение сформировать к пяти часам следующего дня группу армий (19, 20, 21 и 22-я) Резерва Главного командования. Им предстояло провести рекогносцировку и приступить к строительству оборонительного рубежа главной полосы по линии Сущево, Невель, Витебск, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов, р. Десна, р. Днепр до Кременчуга, а также быть готовыми к переходу в контрнаступление
{57}. В состав 19-й армии включались 34-й стрелковый (38, 129, 158, 171-я стрелковые дивизии), 25-й стрелковый (127,134,162-я стрелковые дивизии, 394-й корпусной артиллерийский полк), 67-й стрелковый (102, 132,151-я стрелковые дивизии) и 25-й механизированный (50-я и 55-я танковые, 219-я моторизованная дивизии) корпуса. Части усиления, обслуживания и учреждения тыла было обещано дать дополнительно. 7 июля намечалось развернуть 34-й стрелковый корпус в районе Черкассы, Белая Церковь, 25-й стрелковый корпус — в районе Ржищев, Золотоноша, Лубны, 67-й стрелковый корпус — в районе Корсуня, а 25-й механизированный корпус — в районе Тараща, Стеблев, Богуслав.
Не успел генерал-лейтенант Конев приступить к выполнению этой задачи, как 27 июня директивой № 0038 Ставки ГК был изменен состав группы армий Резерва Г.К. Теперь она включала только три армии (20,21 и 22-я)
{58}. Командующему 19-й армией директивой Ставки ГК от 28 июня с 5 часов утра 29 июня был подчинен Киевский укрепрайон. Войска армии следовало к утру 2 июля сосредоточить в районе Горностайполь, Макаров, Фастов, Белая Церковь, Триполье
{59}. По директиве № 0060 состав 19-й армии стал иным: управления 25-го и 34-го стрелковых корпусов с корпусными частями, 28-я горнострелковая, 38, 127, 129, 134, 162, 158, 171-я стрелковые дивизии
{60}. Эшелоны 25-го механизированного корпуса предписывалось повернуть для выгрузки в районе Фастов, Васильков.
1 июля в штаб 19-й армии поступает директива Ставки ГК за № 00124 с новой задачей
{61}. Она предписывала перебросить: управление армии и части связи на станцию Рудня; управление 25-го стрелкового корпуса, 134,127 и 162-ю стрелковые дивизии — в район Лиозно, Рудня; управление 34-го стрелкового корпуса, 38, 129 и 158-ю стрелковые дивизии — в район Голынки. 25-й механизированный корпус передавался в другую армию, а 28-я горнострелковая и 171-я стрелковая дивизии — в подчинение командующего войсками Киевского Особого военного округа. Вместо 25-го механизированного корпуса армия, оставаясь в подчинении наркома обороны, получала 23-й мехкорпус. Но уже 2 июля следует еще одна директива за № 00130, согласно которой 19-я армия вместе с 20, 21 и 22-й армиями передавалась Западному фронту, командующим которым был назначен Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко
{62}.
Столь частое изменение задач не было случайным явлением, так как обстановка на западном и юго-западном стратегических направлениях с каждым днем становилась все более катастрофической. Армии Юго-Западного фронта под натиском войск группы армий «Юг» отходили на восток, с трудом сдерживая продвижение врага на киевском направлении. В районе Минска войска группы армий «Центр» окружили почти три десятка дивизий. К 4 июля, преодолевая сопротивление войск Западного фронта, соединения 3-й и 2-й танковых групп противника форсировали Березину в районе Борисова и стали продвигаться в северо-восточном направлении, на Витебск и Смоленск. А впереди была Москва.
На витебское и смоленское направления выдвигалась 19-я армия. Это в мирное время было несложно сделать. А в начале июля 1941 г. воинские эшелоны, что называется, ползли под непрерывными бомбежками вражеской авиации. На железной дороге часто возникала путаница, в результате которой некоторые эшелоны армии оказались на Валдае.
Штаб 19-й армии, как и предписывала Ставка ГК, разместился в лесу в районе станции Рудня. Генерал-лейтенант И.С. Конев на вездеходе направился в штаб Западного фронта, находившийся в Гнездове. Здесь он получил приказ Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко развернуть армию, отбросить противника от Витебска и организовать прочную оборону. Конев незамедлительно выехал в Витебск. За ним на второй машине следовал командующий артиллерией армии генерал-майор И.П. Камера. На шоссе Смоленск — Витебск они попали под удар вражеских истребителей. Конев вместе с водителем Яковенко и адъютантом Лобовым успели выскочить из машины. Она была подбита и, вспыхнув, взорвалась. Тяжело контузило адъютанта, сгорел портфель с картами, находившийся у него в руках.
После обстрела Конев, добыв полуторку, вернулся в Рудню. Выслушав доклад начальника штаба армии, он снова выехал в Витебск. По шоссе вперемежку с боевыми частями двигались обозы. Управление этим потоком отсутствовало. И тогда Иван Степанович принял единственное верное решение. Он вышел из машины, снял плащ, чтобы видны были знаки различия в петлицах, начал останавливать отступающих, обращаясь, прежде всего к тем, кто выглядел как кадровый боец. Говорить старался спокойно. Приказы отдавал вполголоса. «Этот строгий уверенный тон генерала вселял уверенность в людей, — пишет Б.Н. Полевой. — Они даже с радостью подчинялись его целеустремленной воле. К Витебску Конев прибыл не один. За его вездеходом двигалось подразделение пехотинцев. Артиллерийская батарея. Три тяжелых танка К.В. С этими силами он и вступил в город, оказавшийся пустым»
{63}.
На центральной площади Витебска генерал-лейтенант Конев увидел командира и нескольких бойцов, настороженно смотревших на него. Это был майор Рожков из 37-й стрелковой дивизии, которой когда-то командовал Иван Степанович.
— Много у вас людей? — спросил Конев.
— Утром было двадцать человек. От границы с боем отступали. Теперь больше. Здесь, в Витебске, принял под командование роту Осоавиахима и рабочее ополчение. Отличные люди, но оружие у них старое, учебное. И патронов мало. Сейчас вот кое-что подсобрали на поле боя. Занял оборону по Западной Двине и принял на себя командование гарнизоном.
— Товарищ майор, ваши действия одобряю. Держитесь до утра. Придут подкрепления.
Генерал-лейтенант Конев оставил в распоряжение майора Рожкова приведенных с собой пехотинцев и танки «КВ», а сам пошел на батарею, которая развернулась у реки на высотке, что господствовала над городом. На рассвете авиация противника возобновила налеты на Витебск. Затем пехота на мотоциклах в сопровождении танков начала штурм города с запада. Она вышла к мосту, где заняли оборону бойцы майора Рожкова. Подпустив врага, они открыли огонь и стали забрасывать танки бутылками с горючей смесью. Артиллерийская батарея также открыла огонь. Противник, не выдержав столь массированного отпора, вынужден был отойти. Через некоторое время он подтянул самоходные орудия, которые начали обстрел артиллерийской батареи. Конев, чей наблюдательный пункт был оборудован неподалеку, приказал артиллерийскому расчету отойти в укрытие. Командир батареи, не успевший выполнить приказ, был сражен осколком снаряда. Тогда Иван Степанович, вспомнив свою прежнюю профессию, принял на себя управление огнем.
