Одновременно Ставка ВГК своей директивой № 11043 передала из 4-го Украинского фронта в состав 1-го Украинского фронта 5-й гвардейский механизированный корпус. Коневу было приказано использовать его для усиления правого фланга 60-й армии с целью быстрейшего выхода на р. Опава
{474}. Кроме того, он получил из 1-го Белорусского фронта 2-ю Польскую армию, которую требовалось 30 марта сосредоточить в районе Бреслау
{475}.
И.С. Конев, вдохновленный успехами войск 21-й и 4-й гвардейской танковой армий, принял меры по скорейшему разгрому окруженной группировки противника. Около пяти часов вечера 19 марта он, находясь на наблюдательном пункте командующего 21-й армией, подписал приказ, в котором говорилось:
«Комбатам, комполкам, комдивам 225, 285, 229 и 120-й дивизий 21-й армии. Окруженный противник пытается прорваться в направлении Штейнау. Враг деморализован, прорывается отдельными группами, без техники. Приказываю.
1. До ночи выходящие группы противника уничтожить, пленить. Всем сержантам и офицерам дерзко и смело атаковать врага. Не опозорить войска 21-й армии, 4-й гвардейской танковой и не выпустить врага из окружения.
2. Приказ довести до всех рядовых, сержантов, офицеров всех родов войск»
{476}.
Противник, пытаясь деблокировать оппельнскую группировку, вечером 19 марта нанес мощный контрудар с внешней стороны окружения силами свежей танковой дивизии «Герман Геринг». Однако части 10-го гвардейского танкового корпуса под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Е.Е. Белова отразили этот контрудар. На следующий день враг нанес новый удар с внешней стороны кольца, в котором участвовали танковая дивизия «Герман Геринг», 10-й армейский корпус, 20-я танковая и 45-я пехотная дивизии. Но части 118-го стрелкового корпуса 21-й армии, 6-го механизированного корпуса 4-й гвардейской танковой армии и 4-го гвардейского танкового корпуса 5-й гвардейской армии не пропустили врага.
Тем временем части 10-го гвардейского танкового корпуса, 93-я отдельная танковая и 22-я самоходная артиллерийская бригады во взаимодействии с 7-м гвардейским механизированным корпусом и стрелковыми дивизиями 21-й и 59-й армий расчленили на части окруженную оппельнскую группировку и к утру 22 марта завершили ее разгром. По данным Конева, враг потерял только убитыми около 30 тыс. солдат и офицеров, а 15 тыс. было захвачено в плен
{477}.
В результате угроза левому крылу 1-го Украинского фронта была в основном устранена. Однако в районе Ратибор, Егерндорф, Троппау противник продолжал упорно обороняться, прикрывая западную часть Верхне-Силезского района. Для этого он располагал силами 78-й и 75-й пехотных, 100-й легкопехотной дивизий, имея в глубине обороны резерв в составе дивизии «Охрана фюрера» и остатков 16-й и 17-й танковых дивизий.
Задачу по разгрому ратиборской группировки врага И.С. Конев возложил на 60-ю армию генерал-полковника П.А. Курочкина, придав ей четыре танковых и механизированных корпуса, а также две артиллерийские дивизии прорыва. Противник, стремясь удержать занимаемый район, перебросил с другого направления 8-ю танковую дивизию и из резерва части 17-й танковой дивизии. В свою очередь, Конев с целью оказания помощи 60-й армии приказал 24 марта командующему 4-й гвардейской танковой армией силами двух корпусов овладеть к исходу следующего дня районом Егерндорф, Троппау, Штойбервитц.
Выполнению поставленной задачи способствовал успех соседа слева — 38-й армии 4-го Украинского фронта, которая, возобновив наступление, создала угрозу окружения противника в районе Рыбника и Ратибора. В 8 часов утра 24 марта соединения 4-й гвардейской танковой армии перешли в атаку. Ожесточенные бои продолжались несколько дней. Постепенно успех стал склоняться на сторону танкистов-гвардейцев. К концу марта они рассекли боевые порядки врага на две части. Его 97-я горнострелковая дивизия была отброшена на восток и там уничтожена войсками 60-й армии, которые 31 марта заняли Ратибор. 8-я танковая и 75-я пехотная дивизии были прижаты к Бискау, где к исходу 3 апреля были разгромлены совместными усилиями войск 4-й гвардейской танковой и 60-й армий. Противник не выдержал натиска и стал отходить в юго-западном направлении. После занятия Ратибора дальнейшее наступление войск левого крыла 1-го Украинского фронта приостановилось.
В результате Верхне-Силезской операции войска 1-го Украинского фронта овладели юго-западной частью Верхней Силезии, разгромив более пяти вражеских дивизий. В ходе операции было уничтожено около 40 тыс. солдат и офицеров противника, взято в плен 14 тыс. человек, уничтожено и подбито 280 танков и штурмовых орудий, 600 орудий
{478}. Войска 1-го Украинского фронта получили теперь передышку, которая была использована для подготовки к новой, Берлинской операции.
Глава 10.
НА БЕРЛИН!
27 марта 1945 г. агентство Рейтер информировало своих читателей: «Не встречая на своем пути никакого сопротивления, они (англо-американские войска. — Авт.) устремляются к сердцу Германии». На следующий день И.В. Сталин получил личное послание Верховного Главнокомандующего союзными войсками в Европе генерала Д. Эйзенхауэра. Он сообщал, что в его планы входит окружение и разгром немецких войск, оборонявших Рур, а также изоляция данного района от основной части Германии. «Я рассчитываю, — отмечал Эйзенхауэр, — что эта фаза (операции) завершится в конце апреля, а может быть и раньше, и моя следующая задача будет состоять в рассечении войск противника посредством соединения с Вашими армиями». Взятие Берлина Эйзенхауэр не планировал, но, как показали в последующем события, старался не мешать своим подчиненным. В письме начальнику штаба армии США генералу Д. Маршаллу он отмечал: «В любое время, когда мы сможем взять Берлин без больших потерь, мы, конечно, это сделаем. Но я полагаю, что неразумно, с военной точки зрения, в данных условиях делать Берлин главной целью… Если учесть тот факт, что война ведется в политических целях, и если Объединенный комитет начальников штабов решит, что взятие Берлина войсками западных союзников имеет значение большее, чем чисто военные соображения на этом театре, то я с готовностью внесу необходимые изменения в свои планы…».
Сталин, как известно никогда никому не доверял, в том числе и союзникам. Но портить отношения с ними пока не желал. Поэтому 1 апреля ответил Эйзенхауэру, что «план рассечения немецких сил путем соединения советских войск с Вашими войсками вполне совпадает с планом Советского Главнокомандования»
{479}. Сталин также был согласен в том, что местом соединения союзных и советских войск должен быть район Эрфурт, Лейпциг, Дрезден. В этом направлении и намечалось нанести главный удар войсками Красной Армии. По мнению Сталина, Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение, а потому для овладения им намечалось выделить второстепенные силы. Он также одобрил предложение Эйзенхауэра создать второе дополнительное кольцо путем соединения войск союзников и Красной Армии «где-либо в районе Вена, Линц, Регенсбург». Переход в наступление советских войск планировался на вторую половину мая. Что касается дополнительного удара в район Вена, Линц, то Сталин отмечал, что он уже осуществляется советскими войсками. «Впрочем, этот план может подвергнуться изменениям в зависимости от изменения обстановки, — пишет Иосиф Виссарионович, — например, в случае поспешного отхода немецких войск сроки могут быть сокращены. Многое зависит также от погоды»
{480}.
