По окончании беседы Шафи разрешает ей войти в комнату.
– Вы извините мою девочку, очень уж она любопытна. Нелегко ей здесь приходится. Джуй, милая, где ты там?
В комнату неспешно входит настоящая леди. В красивом шелковом платье девочка выглядит очаровательной феей. Она мило улыбается. Маленькая хозяйка большого дома.
– How do you do? May I of er you some cake and tea? (Как ваши дела? Могу я предложить вам кекс и чашку чая?)
– How do you do? Yes, please. T anks. (Как ваши дела? Да, пожалуйста. Спасибо.)
Через несколько минут Лейла приносит пиалы, фарфоровый чайник и небольшой медный поднос с печеньем. Пока отец не говорит ей «Кыш!», она, пользуясь моментом, наливает нам чай в пиалы и присаживается рядом. Нелегко Шафи сказать своей дочери «Кыш». Он разрешает ей остаться.
Я его прекрасно понимаю. Девочке, большую часть своей жизни проведшей в светских кругах, нелегко соблюдать законы шариата. Ходить в парандже и сидеть в своей комнате. Она живет в Афганистане третий год, но страна не стала для нее родной. Шафи не разрешает Лейле выходить за стены крепости. Это для ее же безопасности, но в двенадцать лет такая безопасность страшнее любой тюрьмы.
Лейла страдает без общения. Пока мы пьем чай, она беспрестанно что-то щебечет. Словно спешит выговориться. Но мне пора собираться. Девочка это моментально чувствует.
– Need you go so soon? (Вам обязательно нужно так скоро уходить?)
Конечно же, я остаюсь еще на несколько минут. Но Шафи отправляет ее в свою комнату. У нас еще есть дела. Лейла прощается.
– Good-bye, Mister.
– Good-bye, Leila.
Она на мгновение оборачивается и медленно по слогам произносит одно слово: «Серьежа». Новое слово дается ей нелегко. Но все-таки дается. Она улыбается и, смеясь, убегает из комнаты.
Очаровательный ребенок. Представляю, как переживает за нее Шафи. Он передает мне очередную шифрограмму. И просит в следующий раз принести топографическую карту нашего района. Ему нужно определить точные координаты нескольких целей.
Выясняется, что в Калашахи Шафи перебрался по личному указанию Ахмад Шаха. Я помню, что они старые друзья. Но их взаимоотношения мне еще не совсем понятны. В старом альбоме у Сан Саныча я видел фотографию их третьего друга. Сейчас он занимает очень высокий пост в афганской армии. Носит генеральские погоны. На снимке он одет в форму майора Советской Армии. Что объединяет офицера Главного разведывательного управления, главаря моджахедов и простого дехканина Шафи? Кроме дружбы? Непонятно.
Вообще-то на фотографии у Сан Саныча стоят в обнимку три человека. Сам Сан Саныч и два майора. Лица у майоров приметные. Один из них работает сейчас в Афганистане большим военачальником, второй совсем недавно погиб в Иране. В должности вождя крупного племени курдов. Довольно интересная должность для советского офицера. Просто удивительно, как могла сохраниться такая фотография.
Я показываю Шафи свою ночную работу. Свой первый, сделанный своими руками нож. Я пытался повторить форму охотничьего ножа. Но моя работа не произвела на Шафи абсолютно никакого впечатления. Для чего он дал мне такую работу, не совсем понятно. Видно, у него какие-то свои планы. Возможно, он ко мне просто присматривается. Или, может быть, у него дома просто закончились столовые приборы. Ножи, например.
Шафи задает лишь два вопроса. Для чего я сделал нож? И почему именно такой? Я отвечаю, этот нож предназначен для работы в ближнем бою, а форма его определена предназначением. К этим вопросам я не готов. Хотя и понимаю, что пока не найду на них правильных ответов не смогу выполнить задание Шафи.
Не трудно догадаться, что Шафи ждал чего-то другого. На прощание он снова протягивает мне полоску металла и небольшую дощечку.
– Сделай новый нож. И приходи через два дня. Сафар ба хайр, кумандан! (Счастливого пути, командир!)
– Хода хафез, мохтарам! (До свидания, уважаемый!) Что-то не так с этими ножами. Не вижу логики во всем этом. Единственное правдоподобное объяснение: это какая-то проверка. Но я же не ремесленник какой-то! Я вообще никто. Особенно когда не вижу причинно-следственной цепочки происходящих событий. Но придется делать новый нож. В нашей работе не всегда видна логика. Очень часто ты – всего лишь крошечная деталь огромного механизма. Который удерживает мир в равновесии. И твоя задача – просто честно делать свою работу. Делать ножи. Если так нужно.
Но, к сожалению, я страшно любопытен. Мне интересно, как устроен весь механизм. Как он работает? И какие силы приводят его в движение?
Я возвращаюсь на заставу. До сумерек остается еще около часа. Провожу развод караула. А затем с Нигматом Хашимовым мы идем подбирать место под будущее строительство бани. Но одновременно с баней решаем строить и столовую с кухней. На три совмещенных объекта уйдет гораздо меньше строительных материалов, чем на три раздельных. Совместные стены позволят кое-что сэкономить. А стройматериалы на заставе огромный дефицит. Несмотря на то что Женька уже сделал небольшой запас. Да и наша совместная с ним поездка что-то добавила. Этого ничтожно мало.
Сейчас пищу готовят в небольшой полевой армейской кухне под навесом. Недалеко от врытой в землю двухтонной цистерны для питьевой воды. Вода на заставах привозная. Два раза в неделю в роту приходит пятитонная водовозка из батальона. Точнее, воду привозят из Баграма. Там находится станция очистки воды.
Едят солдаты тоже под навесом или в казарме. Летом с этим можно было мириться. Но не за горами была уже и зима. Приходилось торопиться со строительством. С выбором места проблем нет. Решаем строиться на месте старой кухни. Точнее, старого навеса. Торжественное открытие строительства откладываем на завтрашний день.
А в канцелярии горит свет. Электрическая лампочка! Боже, какое это счастье! Витя Томчик сдержал свое обещание. Все-таки отремонтировали они свой генератор. Пусть и на день позже. Какие молодцы! Ай да Дед!
У меня есть возможность немного продлить свой рабочий день. Разбираюсь с инструкцией и техническим описанием переносной станции наземной разведки (ПСНР-5). Думаю, что скоро она мне может пригодиться.
А мой Кот уже начинает вылизываться, готовиться ко сну. Ну почему я не кот? Ночью мне снова проверять посты.
По ночам становится все прохладнее и прохладнее. Выходить из канцелярии все ленивее и ленивее. Но проверять посты все равно надо. Здесь много спать нельзя. Иначе однажды утром можно будет не проснуться совсем. Всей заставой.
А я люблю просыпаться. Это целый ритуал. Я открываю глаза, улыбаюсь. Вообще-то улыбка по утрам – мое личное изобретение. Давным-давно, еще в прошлой жизни, я, находясь под впечатлением рисунков хитроумных машин и механизмов Леонардо да Винчи, решил тоже изобрести что-нибудь такое, что увековечит мое имя. Я решил изобрести утреннюю улыбку. Представляете, «Утренняя улыбка имени Сергея Карпова». Звучит!
Идея была удивительно проста. Как и все гениальное! Если день проходит у человека весело и интересно, человек улыбается. Поменяем местами причину и следствие. Если человек начнет свой день с улыбки, возможно, что и весь день пройдет у него весело и интересно. И даже если это не так, никто не мешает вам попробовать. Улыбайтесь по утрам!
