Советские партизаны могли действовать по всем законам военного времени и не церемониться с белорусскими националистами. Однако сначала было принято решение путем переговоров склонить их к переходу на советскую сторону. И в мае 1943 года такие переговоры состоялись. От националистов в них принимал участие Иван Шанько, а от коммунистов — полковник Григорий Матвеевич Линьков — специальный представитель Пантелеймона Пономаренко. Шанько было предложено присоединить свои отряды к советским партизанам, за что ему был обещан пост заместителя командира всех партизанских сил Полесья. Неизвестно, какой оборот принял разговор, но в ходе него Шанько был застрелен Линьковым. Националисты настаивают, что за отказ подчиниться коммунистам. После этого судьба самостоятельного белорусского партизанского движения была решена. Оно, фактически, распалось: часть партизан разошлись по домам, большая часть влилась в советские партизанские отряды (члены более чем 10 отрядов), некоторые, например отряды атаманов Харевского и Товпеки, продолжали действовать дальше (по сведениям ряда историков, почти до 1948 года)
{184}.
Подчеркнем, что более-менее значительное националистическое партизанское движение возникло только в Западной Белоруссии. Однако есть целый ряд свидетельств, что его пытались организовать и в центральной части республики. Тем не менее значительной роли оно здесь не играло, и почти сразу же было уничтожено коммунистами. Почти неизвестны и подробности истории местных белорусских партизан. Так, по данным современного историка Сергея Ерша, в районе Бегомля (Минский округ) действовал отряд атамана Иванова, который был расстрелян по приказу известного советского партизанского командира Станислава Ваупшасова. Официальная версия гласит, что «за отказ подчиняться». Как было на самом деле, мы не знаем и сейчас. К слову, вместе с атаманом были расстреляны и все его подчиненные. В живых осталось только два молодых партизана, которые «раскаялись»
{185}.
* * *
В целом такая же участь ожидала и политические организации белорусского Сопротивления. Узнав, что члены БНП ведут свою игру, немцы стали преследовать их наряду с коммунистами. Так, в декабре 1942 года был арестован и замучен в тюрьме ксендз Годлевский, а многие его сторонники были брошены в концлагеря. Партия, и так находившаяся на нелегальном положении, была вынуждена и вовсе уйти в глубокое подполье. В этот период Всеволод Радько принял решение приостановить антинемецкую деятельность и занялся поиском союзников на будущее, которое предполагало дальнейшую борьбу как против Германии, так и против СССР.
В 1941–1942 годах БНП активно сотрудничала с украинскими националистами атамана Тараса Бульбы-Боровца. Однако к 1943 году его организация была полностью подчинена бандеровской ОУН. В связи с этим Радько пришлось налаживать новые связи. Вскоре представился и удобный случай. 21–22 ноября 1943 года в Житомирских лесах (Украина) состоялась нелегальная 1-я Конференция угнетенных народов Восточной Европы и Азии. Это мероприятие было организовано по инициативе ОУН и проводилось на территории, подконтрольной Украинской повстанческой армии (УПА). Нет нужды говорить, что под «угнетателем» подразумевалась «большевистская Москва». Помимо хозяев встречи — украинцев, в конференции участвовало еще 12 делегаций, представлявших, как было заявлено, различные «национально-революционные организации». Всего прибыло 39 делегатов, и, как правило, это были члены входивших в УПА национальных формирований, полностью зависящие от устроителей мероприятия. Белорусская делегация являлась исключением из этого правила. Оба ее члена — капитан В. Ермакович и старший лейтенант Г. Малиновский — на самом деле представляли «национальную организацию» — БНП. Конференция приняла несколько политико-организационных постановлений и одобрила обращение «Ко всем народам Восточной Европы и Азии».
В последнем, программном документе всего мероприятия разъяснялось положение этих народов, задачи, стоящие перед ними и перспективы совместной борьбы. Обращение подписали представители всех делегаций, в том числе белорусский капитан В. Ермакович. Справедливости ради стоит сказать, что за этими красивыми фразами ничего не стояло. Наметившийся союз «ОУН — БНП» так и остался на уровне деклараций
{186}.
Еще одной важной инициативой БНП следует признать попытку созыва в Вильнюсе легального «Белорусского съезда». Проведение этого мероприятия было намечено с целью «обсуждения сложившейся ситуации и обдумывания дальнейшего направления действий». Интересно, что съезд должен был проходить с молчаливого согласия абвера, с которым, как мы видели выше, активно сотрудничал Всеволод Радько. Для немецкой военной разведки у него существовала следующая версия проведения съезда: совещание белорусского актива о методах, средствах и направлениях будущей антисоветской борьбы. Более того, приглашения на съезд рассылались через немецкую военную почту. Обычно в них стояла стандартная фраза: «такое-то лицо едет в Вильнюс по приказу и с разрешения немецкого командования». Тем не менее, даже несмотря на такую поддержку, съезд не состоялся. По доносу или случайно, СД узнала об этой акции БНП. В результате у большинства делегатов были отобраны пропуска, а их самих предупредили, что если кто-либо все-таки решится поехать в Вильнюс, то будет немедленно арестован. В целом значительных репрессий не последовало, однако ряд лиц были вызваны в СД, где их допросили о характере планируемого съезда и о его руководстве
{187}.
Неудавшийся «Белорусский съезд» интересен не только тем, что в ходе его подготовки еще раз проявился конфликт между армейскими структурами Германии и руководством СС. Другим немаловажным моментом было то, что, готовясь к съезду, Радько разослал приглашения членам всех мало-мальски значительных организаций белорусского Сопротивления, планируя их объединение. До этого они почти не контактировали между собой. Например, ксендз Годлевский крайне отрицательно относился к сотрудничеству с Громадой. На его взгляд, все ее члены были коммунистами или их «попутчиками» и «белорусское дело» понимали неправильно. В связи с этим не выглядит странным и его прохладное отношение к партизанским отрядам Громады. После смерти Годлевского БНП была вынуждена изменить тактику. Как было отмечено выше, ее основным направлением стал поиск союзников как за пределами Белоруссии, так и среди других националистических организаций. Каков же был их потенциал на конец 1943 года и что они могли предложить Радько?
После уничтожения белорусских партизанских отрядов Громада уже не могла являться серьезной силой. Принцип элитарности, положенный в основу ее структуры, сыграл с этой партией злую шутку. Кроме того, 13 июня 1943 года в селе Василишки (Лидский округ) польскими партизанами был убит лидер Громады Юлиан Сакович (поговаривали, что это было сделано с молчаливого согласия немецких властей). В результате быть достойными конкурентами БНП «громадовцы» уже не могли
{188}.
Необходимо сказать несколько слов и деятельности ПБН. Летом 1943 года было создано Белорусское национально-демократическое объединение (Беларускае Нацыянальна-Дэмакратычнае Аб'яднанье; БНДА), в которое вошли ПБН и другие, еще более мелкие, группы. Причиной создания этой организации, как это ни парадоксально, было не дальнейшее объединение сил белорусского националистического подполья, а попытка еще раз вступить в переговоры с поляками. По мнению Яна Станкевича, БНДА должно было выглядеть в глазах последних более значительной организацией, чем ПБН. В конце 1943 года в Вильнюсе состоялся очередной раунд белорусско-польских переговоров. Однако, как и в 1941–1942 годах, они закончились безрезультатно. Затем в декабре 1943 года был убит Вацлав Ивановский, а вскоре и сам Станкевич должен был выехать из Минска в Прагу. Таким образом, пропольская полтика этой группы закончилась полным крахом. А иначе и быть не могло. Переговоры с АК не дали ничего, так как ни за ПБН, ни за БНДА не было реальной силы. По мнению современного белорусского историка Сергея Ерша, «надо было быть очень наивным, надеясь, что кто-то подарит белорусам независимость или какую-нибудь федерацию. Нельзя забывать и тот факт, что пока шли переговоры, от польского террора гибли белорусские активисты»
{189}.
