Военный коллаборационизм в данном случае — это и есть участие иностранных граждан в войне на стороне Германии в составе добровольческих формирований. Коллаборационизм военный был тесно связан и зависел от развития коллаборационизма политического, который заключался в сотрудничестве с оккупантами посредством участия в работе так называемых органов самоуправления при оккупационной администрации или в различных «национальных правительствах», «советах» и «комитетах» как на оккупированной территории, так и в самой Германии.
Процесс создания и использования иностранных добровольческих формирований, так же как и процесс проведения Германией оккупационной политики, можно разделить на два этапа, характеристика и хронология которых уже была дана выше. Соответственно каждому из них применялся и метод использования национальных противоречий. В отличие от первого второй этап характеризовался широким применением политического и военного коллаборационизма.
Таким образом, делает вывод историк из ФРГ К.Г. Пфеффер, «отношение германского правительства… к другим народам… имеет очень большое значение. Весьма распространенное убеждение, что немцы относились к другим народам, как правило, отрицательно, является неверным. В действительности же наше отношение было сильно дифференцированным».
[6]
Именно неоднозначностью в подходе к использованию национального вопроса объясняется стремление немецкого военно-политического руководства привлечь на свою сторону народы, исповедующие ислам, использовать так называемый мусульманский фактор. Результатом же военно-политического развития этого процесса явилось создание и использование мусульманских частей в составе иностранных добровольческих формирований.
Появление «мусульманского фактора» в экспансионистских планах Германии прослеживается еще с конца XIX — начала XX в. В этот период правительство кайзера Вильгельма II попыталось использовать освободительное движение арабских и других мусульманских народов против Великобритании и Франции. Присоединение к союзу этих государств Российской империи с ее многочисленным мусульманским населением побудило Германию не ограничиваться только Ближним и Средним Востоком.
Так, в октябре 1898 г. Вильгельм II посетил Палестину и Сирию, где в Дамаске объявил себя другом турецкого султана и всех мусульман, что было с нескрываемой тревогой воспринято Англией, Францией и Россией.
Апогеем сотрудничества кайзеровской Германии с мусульманским миром в этот период стало участие Османской империи в Первой мировой войне на стороне блока Центральных держав. Следует отметить, что в это время вся антироссийская германская пропаганда шла через Стамбул, а также Иран и Афганистан.
В период после заключения между Советской Россией и Германией Брестского мира (март 1918 г.) последняя, используя центробежные тенденции в бывшей Российской империи, попыталась закрепиться в Крыму и на Кавказе регионах с многочисленным мусульманским населением. Осуществить эти планы Германии помешало поражение в Первой мировой войне.
С конца XIX в. еще одним «местом приложения» усилий Германии по проведению своей «мусульманской политики» являлись Балканы — «пороховой погреб» Европы. Имея очень выгодное геополитическое положение, этот регион всегда был особенно притягателен для великих держав. Пытаясь добиться здесь своего господства, они использовали очень мощный «детонатор», который еще с XV в. был подведен к балканскому «пороховому погребу» — этнические, а главное религиозные противоречия между православными сербами, боснийскими и албанскими мусульманами и католиками-хорватами. Кроме того, Балканы являлись для Германии как бы «мостом стратегического назначения», который должен был обеспечить ей связь с Турцией — ее союзником в надвигавшейся Первой мировой войне.
Таким образом, можно определить следующие приоритетные направления в германской «мусульманской политике». Это:
— Ближний и Средний Восток, с перспективой проникновения в Индию;
— Балканский регион;
— южные районы Российской империи (впоследствии СССР), с перспективой проникновения в Среднюю Азию.
С приходом в январе 1933 г. к власти в Германии нацистов «мусульманский фактор» в ее внешней политике получил новый, еще более сильный импульс. С началом же Второй мировой войны его использование было возведено в ранг государственной политики. Однако в вышеуказанных регионах с проживающим там мусульманским населением этот процесс протекал не одинаково. В каждом из них он имел свои особенности, которые надо учитывать при рассмотрении политических предпосылок и условий создания мусульманских формирований в германских вооруженных силах.
Ближний и Средний Восток, а также Индия со своими богатыми нефтяными месторождениями и другими природными богатствами уже с конца XIX в. являлись предметом спора между ведущими европейскими государствами: Великобританией и Францией, с одной стороны, и Германией — с другой. Придя в 1933 г. к власти, правительство национал-социалистов в ближневосточном вопросе придерживалось тех же принципов, что и кайзеровская Германия.
После же начала разработки в июле 1940 г. плана «Барбаросса», ближневосточный регион приобрел еще и военное значение как стратегический плацдарм для выхода с тыла в советское Закавказье с последующим соединением с войсками, наступавшими из европейской части СССР.
Пытаясь проникнуть в Северную Африку, на Ближний Восток и в Индию, Германия использовала старый прием — поддержку местных национально-освободительных движений в борьбе против англо-французских колонизаторов. Поэтому к 1941 г. была резко усилена идеологическая обработка населения в странах Ближнего и Среднего Востока, а также в Индии.
Одновременно немецкая агентура в этих регионах пыталась установить контакт с самыми различными враждебно настроенными к англичанам и французам группами и их лидерами, надеясь сделать их орудием своей политики. Одним из таких лидеров был великий муфтий Иерусалима Хаджи Мухаммед Амин аль-Хусейни, избранный на этот пост в 1921 г. Как пишет современный немецкий исследователь Г. Концельман, именно муфтий был тем человеком, который«…нашел слова, необходимые для того, чтобы мобилизовать мусульманское самосознание (и не только в Палестине). Ему и его сторонникам удалось создать Значительные трудности для британского управления Протекторатом (Палестиной)».
[7]
Претендуя на роль единоличного лидера, аль-Хусейни пытался создать основу для арабского государства после ухода англичан из Палестины. Для этого в 1936 г. он организовал Высший арабский комитет (ВАК). Этот орган потребовал от англичан немедленного запрета на дальнейший въезд евреев в Палестину. Англичане ответили отказом и преследованием членов комитета. Великий муфтий, переодевшись нищим, бежал в Бейрут, а затем в Багдад.
Годы изгнания муфтий использовал для упрочнения контактов с Германией, которые были установлены им еще в 30-е гг. Так, находясь в Багдаде, 20 января 1941 г. великий муфтий написал Гитлеру письмо о решении арабов развернуть борьбу против Англии, если им будет гарантирована материальная и моральная поддержка.
