14 апреля части 239-й стрелковой дивизии проводят наступление на деревню Яковлевская, но еще до выхода на рубеж атаки часть солдат погибла на минном поле, заложенном немцами (убито – 23 человека, ранено – 20 человек, пропало без вести – 10 человек)
[118]
.
Уже на следующий день 239-я стрелковая дивизия получила приказ сдать свой участок обороны 69-й стрелковой дивизии и сосредоточиться в районе деревни Каменка с задачей наступать на Елисеевку и Каменку. Развернувшись фронтом на северо-запад, дивизия 16 апреля начала наступление, которое развивалось очень медленно из-за больших потерь. Тем не менее 239-й стрелковый полк достиг рубежа 400 метров северо-восточнее Каменки, 817-й стрелковый полк – 300 метров восточнее, а 813-й стрелковый полк находился во втором эшелоне. Потери за день боя составили: младшие командиры – 11 человек, рядовые – 125 человек
[119]
.
17 апреля была организована повторная атака – и вновь безрезультатно. Нашим бойцам удалось захватить несколько крайних домов, но контратакой немцы их выбили. Бои за Каменку продолжались до 21 апреля, пока 239-я стрелковая дивизия не получила приказ: сдать свой участок обороны 69-й стрелковой дивизии и передислоцироваться в рощу Сердце, в направлении на поселок Малиновский. 22 апреля дивизия перешла в наступление на Малиновский, понесла очень большие потери и уже 23 апреля, после боя, сдала свой участок 385-й стрелковой дивизии в готовности наступать на Екатериновку. Но и здесь дивизии долго воевать не пришлось: 26 апреля дивизию отводят в район деревни Сининка, а 27 апреля она выводится в резерв в район станции Добужа. Общие боевые потери дивизии составили:
убито командиров – 653 человека; пропало без вести – 78 человек;
младших командиров: убито – 1138; пропало без вести – 364 человека;
рядовые: убито – 5479 человек; пропало без вести – 2311 человек
[120]
.
В период с 30 марта по 24 апреля почти ежедневно вела наступательные действия в направлении Александровки и 336-я стрелковая дивизия. За этот период менялись только соседи. С 10 апреля соседом слева вместо 239-й дивизии становится 116-я, а с 18 апреля соседом справа вместо 290-й стала 58-я стрелковая дивизия. Несмотря на то что дивизия только в конце марта получила более 2500 человек пополнения, обучить их хотя бы начальным методам и приемам боя и владению оружием не было возможности из-за больших потерь в стрелковых подразделениях. Вести наступление в это время приходилось в крайне сложных не только погодных условиях, но и при полном господстве на данном участке фронта в воздухе авиации противника. Вот несколько примеров.
Из боевого донесения № 37 от 5 апреля 1942 года:
«Авиация противника группами 5—12 самолетов бомбила и штурмовала боевые порядки дивизии в течение всего дня. Тяжело ранен командир 1130-го сп майор Хахай. Исполнение обязанностей командира полка возложено на военного комиссара батальона Бабаева»
[121]
.
Выписки из политических донесений политотдела дивизии:
«12.04.42 г. Авиация противника проявляла большую активность. Группами пикирующих бомбардировщиков до 28 самолетов в каждой группе шесть раз в течение дня бомбила и штурмовала боевые порядки дивизии».
«17.04. Очень большая активность авиации противника, за день было 22 налета групп самолетов противника от 5 до 17 самолетов в каждой группе».
«20.04. В течение четырех дней авиация противника непрерывно бомбит боевые порядки дивизии».
«22.04. За семь дней от ударов авиации противника убито 48 человек, ранено 57 человек, уничтожено 4 орудия 76-мм, 2 тягача, 2 станковых пулемета»
[122]
.
В первой декаде апреля 1942 года началась распутица, вскрылись ручьи, в лощинах и низинах под талым снегом скопилась вода, грунтовые дороги были разбиты до такой степени, что даже гужевой транспорт двигался с трудом, а артиллерия наших насту павших частей была лишена возможности из-за бездорожья вый ти к переднему краю для поддержки пехоты. Из-за невозможности подвоза горючего и боеприпасов танковые части были отведены в тыл. Тысячи бойцов снимались с передовой, чтобы доставить по тридцатикилометровой трассе от станции Добужа до Зайцевой Горы все необходимое для боя. Бойцы в вещевых мешках за плечами вместе с концентратами и сухарями несли снаряды и мины, нередко преодолевая болота и ручьи по пояс в ледяной воде. С 9 по 15 апреля ни солдаты, ни офицеры совершенно не получали ни хлеба, ни сухарей, только два раза в эту тяжелую неделю варили кашу. Затрудняло ведение боевых действий и Шатино болото, огромная чаша которого (50 квадратных километров) заполнилась с началом весны водой. Соответственно, положение дивизии в районе Зайцевой Горы, и без того нерадостное, стало крайне тяжелым и сложным. Это наглядно видно из ответов временно исполняющего обязанности командира 336-й стрелковой дивизии майора Добринского офицеру Генерального штаба:
«Автотранспорт стоит. Конский состав истощен и его недокомплект – 70 %. Пополнение боеприпасами незначительное. К данному моменту дивизия по основным видам имеет не более 0,5 боевого комплекта. Во второй половине апреля большие перебои со снабжением даже хлебом. В последнее время армейские госпитали не принимают раненых. В медсанбате дивизии скопилось более 150 раненых, подлежащих эвакуации»
[123]
.
Политический отдел дивизии в это время докладывал политическому отделу 50-й армии:
«На 21.04.42 на ДОП (дивизионном обменном пункте) имеется всего консервов – 420 банок, комбижира – 5 кг, колбасы – 27 кг, мяса (конины) – 1061 кг, сахара – 61 кг, махорки – 3,4 кг, чая – 12,5 кг, водки – 237 литров, сухарей, муки и хлеба нет».
«От сильного истощения выбывает конский состав. Лошадей кормим соломой, снятой с крыш домов и сараев. Особенная тревога в 909-м ап, где из 678 лошадей осталось всего 253, из них 70 % крайне истощены и неспособны передвигаться. Полк может поднять всего 2–3 батареи. Получили наряд на получение в Мосальске 97 лошадей, 7 тонн овса и 17 тонн сена».
«Личному составу выдаем по 300 гр. хлеба на сутки»
[124]
.
В этот период положение с продовольствием, фуражом и боеприпасами было взято под ежедневный контроль Военного совета армии. О наличии запасов в дивизии, помимо докладов тыла, штаба, сообщали также политические отделы дивизий.
