Вместе с тем, как отмечает сам генерал Пухов
[907]
, за несколько дней до начала сражения генерал Рокоссовский проверял состояние обороны 15-й Сивашской дивизии и вскрыл серьезные недочеты в инженерном оборудовании главной оборонительной полосы, но времени для их устранения до начала наступления противника почти не оставалось, и за это дивизия поплатилась потом, не выдержав первого же сильного удара врага.
Вероятно, аналогичные недостатки в инженерной подготовке позиций были во всех соединениях 13-й армии, на что указывает пример соседней 81-й дивизии генерала Баринова, но только дивизия генерала Джанджгавы приняла первый сильнейший удар противника, поэтому и «поплатилась».
Действия передовых отрядов 20-й танковой и 6-й пехотной дивизий немцев начались сразу же после окончания первого этапа артиллерийской подготовки – около 6 часов утра (по московскому времени) – с целью выявления системы минных полей и огневых точек русских. После этого бомбардировщики подвергли прицельному удару минные поля, а также овраги, в которых располагалась полковая артиллерия и минометы. Около 8.30, развертываясь в боевые порядки под прикрытием повторной артиллерийской подготовки, ударные группы соединений первого эшелона 47-го корпуса атаковали позиции дивизии полковника Джанджгавы по всему фронту. На левом фланге, где перед позициями 47-го стрелкового полка не имелось каких-либо естественных препятствий, действовали части 20-й танковой дивизии – до 100 танков и приданных штурмовых орудий в линейных боевых порядках наступали с юго-восточной окраины совхозного поселка Верхнее Тагино в направлении на Ясную Поляну. В первой линии шла рота самоходных установок «Фердинанд». Вслед за танками вперед выдвинулось до двух-трех батальонов пехоты 59-го и 112-го панцер-гренадерских полков 20-й танковой дивизии на бронетранспортерах. Однако, попытавшись приблизиться к позициям советских войск и атаковать передний край их обороны, немецкие средние и легкие танки и бронетранспортеры начали подрываться на минах. Боевые машины, следовавшие позади, оттаскивали поврежденную бронетехнику назад и по проложенным следам продолжали преодолевать заминированные участки, находясь под прикрытием огня штурмовых орудий и самоходных установок «Фердинанд». В то же время замедлившие скорость движения и пытавшиеся маневрировать на минных полях танки становились хорошей мишенью для противотанковых орудий, которые поражали их в уязвимые борта корпуса. В связи с приостановкой танков пехота и саперы стали рассредоточиваться в глубине боевых порядков и искать укрытия, оставляя бронетранспортеры, которые не защищали от мин, а также артиллерийского огня советских противотанковых и полевых орудий и тяжелых минометов.
Для преодоления мощной системы вражеских минных полей 47-й корпус получил роту малых радиоуправляемых машин «Голиаф» (нем. Sonder Kraftfahrzeug 302, 303a, 303b Goliath E, V, также производства фирмы Borgward), использовавшихся для дистанционного подрыва установленных мин кумулятивным зарядом. Эта гусеничная машина сверхмалых габаритов (ширина 0,85, высота 0,56, длина 1,5 метра) телеуправлялась при помощи проводной связи и несла 75–100 килограммов взрывчатых веществ, предназначаясь для уничтожения танковых и пехотных формирований в плотных боевых порядках, а также разрушения зданий и сооружений путем самоподрыва. Однако данное оружие не считалось в войсках успешным из-за высокой стоимости, низкой скорости (9,5 км/ч), низкой проходимости этого изделия (для разных моделей – 8–25 % от стоимости 75-мм противотанкового орудия), уязвимости провода телеуправления и тонкой брони (10 мм), которая была не в состоянии защитить самоходную мину от любого вида тяжелого оружия. Указанные недостатки в полной мере проявились в ходе боев на северном фасе Курского выступа.
Только к 9.30, после четырех атак, одна боевая группа 20-й танковой дивизии (до 60 танков и САУ) прорвала оборону русских на левом фланге 15-й стрелковой дивизии, а другая (около 40 танков и САУ) захватила опорный пункт в поселке Ясная Поляна. Немецкие танки ворвались в расположение 47-го стрелкового полка и стали «утюжить» его траншеи, а когда вслед за танками подтянулась мотопехота 59-го панцер-гренадерского полка полковника Рудольфа Демме (Rudolf Demme), наступавшим удалось выйти на вторую линию траншей главной полосы обороны. Командир 47-го стрелкового полка подполковник Иван Карташов решил контратаковать противника силами батальона второго эшелона, однако контратака оказалась безуспешной. Роты полка стали отходить в южном направлении, оголяя стык с соседней 132-й стрелковой дивизией 70-й армии. Воспользовавшись этим, в стык между дивизиями прорвалась пехота противника на бронетранспортерах и часть танков. К 10.30 боевые группы 20-й танковой дивизии вышли к Подоляни и Бобрику (3 километра южнее Подоляни), вследствие чего были окружены те советские подразделения, которые продолжали удерживать позиции на смежных флангах 20-й танковой и 6-й пехотной немецких дивизий: стрелковый батальон 15-й Сивашской дивизии и два дивизиона 540-го легкого артиллерийского полка (командир полковник Михаил Соболев) из состава 16-й легкой бригады 5-й артиллерийской дивизии прорыва. Артиллеристы в окружении два часа отражали атаки 30 танков и автоматчиков противника, так что в двух дивизионах осталось всего двенадцать 76-мм орудий.
В полосе наступления 6-й пехотной дивизии немцев позиции правофлангового 676-го полка советской 15-й дивизии пролегали по труднопроходимой местности – оврагам и заболоченным участкам поймы речки Очка (приток Оки). Поэтому здесь немцы не могли сразу же эффективно использовать бронетехнику и начали атаку пехотными частями с задачей навести переправу и овладеть сильным опорным пунктом в селе Озерки. Две роты «Тигров» 505-го батальона под командованием майора Бернгарда Зауванта (Сауван, Bernhard Sauvant) вышли на сухой северный берег речки Очка и с места начали обстрел вражеских позиций
[908]
. Под их прикрытием 18-й и 58-й гренадерские полки 6-й пехотной дивизии форсировали реку и завязали бои за Новый Хутор и Озерки. Вслед за пехотой на участке 6-й дивизии выдвинулись вперед и «Тигры», которые поддержали атаку на Новый Хутор. В этом бою отличился командир огневого взвода 45-мм противотанковых орудий типа М-42 из состава 15-й стрелковой дивизии младший лейтенант Иван Борисюк, который, по советским данным, лично уничтожил два танка «Тигр», за что был удостоен звания Героя Советского Союза
[909]
.
Тем не менее к 11 часам 6-й пехотной дивизии удалось овладеть опорными пунктами и в Озерках (18-й гренадерский полк подполковника Стефана Хоке), и в Новом Хуторе (58-й гренадерский полк полковника Гейнца Фурбаха (Heinz Furbach), а «Тигры» продолжили наступление вместе с пехотой на опорный пункт противника в поселке Бутырки (дорогу через минные поля «Тиграм» проложили телеуправляемые машины «Голиаф»). С востока к Бутыркам около 14 часов подошли «Фердинанды» батальона майора Ноака и пехотные части 292-й немецкой пехотной дивизии. В результате в районе Архангельское, Бутырки остался в окружении весь 676-й стрелковый полк 15-й дивизии, которым командовал тридцатидвухлетний подполковник Николай Оноприенко. Полк со средствами усиления занял круговую оборону на площади около четырех квадратных километров и продолжал бой.
