Командующий войсками ОдВО
генерал-полковник Черевиченко
Член Военного совета ОдВО
корпусной комиссар Колобяков
Начальник штаба ОдВО
генерал-майор Захаров
[52]
.
В основном разработанный штабом Одесского военного округа план прикрытия отвечал предъявленным к нему требованиям. В нем был дан глубокий анализ оценки своих сил и противостоящего противника, приведены возможные варианты его боевых действий.
Да и сам театр военных действий способствовал созданию устойчивой обороны. Большие водные преграды (р. Прут, Днестр, Южный Буг) и их притоки создавали трудности для передвижения вражеских войск. Но с другой стороны, направление движения рек проходило в основном с северо-запада на юго-восток, пересекая все пути движения из Румынии в южную часть Украины, что давало возможность подвижным соединениям противника, нанеся удар с севера, обойти оборонявшиеся на этих водных преградах советские части, выйдя им во фланг и на тылы. Так и получилось в июле 1941 года, когда враг обошел оборону войск Южного фронта на р. Прут и Южный Буг, а позднее соединения 1-й танковой группы вермахта нанесли удар от Белой Церкви в южном направлении вдоль Днепра.
В связи с поздней разработкой все планы прикрытия западных военных округов не были утверждены народным комиссаром обороны СССР, но по выполнению многих проводившихся мероприятий, указанных в них (скрытое отмобилизование, доукомплектование приграничных дивизий, сосредоточение армий резерва Главного командования на рубеже рек Западная Двина и Днепр, улучшение работы путей сообщения, оборонной промышленности и др.), можно было судить, что они были приняты к исполнению.
С началом 1941 года в сухопутных войсках шла напряженная боевая и политическая подготовка, проводившаяся в соответствии с приказом НКО СССР № 30 (от 29.1.1941 г.), директивами Главного управления политической пропаганды РККА и указаниями Военного совета Одесского военного округа. Требование народного комиссара обороны «учить войска тому, что необходимо на войне, и только так, как делается на войне» хоть и медленно, но претворялось в жизнь.
Основное внимание в подготовке стрелковых войск уделялось обучению наступательному бою, как главному способу достижения победы в вооруженной борьбе. В проекте ПУ-39 четко отмечалось: «На всякое нападение врага СССР ответит уничтожающим ударом всей мощи вооруженных сил. Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника. Боевые действия Красной армии будут вестись на уничтожение с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью».
Обучение стрелковых войск осуществлялось с учетом особенностей театра военных действий, в любых условиях погоды, днем и ночью. Части учились быстро подниматься по боевой тревоге, совершать стремительные марши, форсировать реки, наступать за огневым валом, вести штыковой бой, находиться в поле длительное время. Главное внимание обращалось на подготовку отдельного красноармейца, сколачивание подразделений.
А вот маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки, управление войсками в случае внезапного нападения противника почти не отрабатывались. Не обучались стрелки и борьбе с вражескими танками, предоставляя это право артиллерии. Как вспоминал Маршал Советского Союза А. И. Еременко: «В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков или в противотанковые районы, или в противотанковые щели и окопы, если таковые отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства… В результате такой учебы пехота оказалась не подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скоплялись в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя с наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь, взаимодействие»
[53]
.
Наши военные руководители так и не нашли целесообразной формы боевых порядков стрелковых частей и подразделений в наступлении и обороне в условиях возросшего воздействия на них вражеской авиации и артиллерии. Не был правильно оценен опыт траншейной системы обороны, недооценена роль танков при ведении пехотой ближнего боя.
Неправильно была поставлена и система формирования, когда прибывшее в войска весеннее 1941 года пополнение было равномерно распределено по отделениям и взводам, что привело к заметному снижению боевой подготовки всех подразделений.
Как отмечал один из участников войны: «Мы… всему до войны учились, только не учились, как управлять войсками в условиях, когда фронт прорван и противник вышел к нам в тыл. Мы собирались только наступать в оперативном масштабе, бить врага на чужой территории»
[54]
.
Понятие обороны рассматривалось военным руководством только как временная и вынужденная мера, направленная на обеспечение последующих наступательных операций. Основной задачей обороны являлся разгром атакующего противника перед передним краем оборонительной полосы. При вклинении противника в нашу оборону его предполагалось уничтожить артиллерийским огнем и контратаками автобронетанковых войск.
Армейский оборонительный рубеж (вариант)
По предвоенным взглядам, для осуществления оборонительных операций войскам определялись следующие полосы обороны: для армии (10–12 дивизий) — 80–100 км, для стрелкового корпуса (три дивизии) — 20–25 км. Оперативное построение войск в обороне, по взглядам военных теоретиков, должно было состоять из нескольких эшелонов общевойсковых и резервов специальных войск.
Армейский оборонительный рубеж включал в себя следующие зоны: заграждения (глубиной 25–50 км), тактическую (глубина 20–30 км) и оперативную (глубина — 20–30 км). Оборона состояла из системы ротных опорных пунктов и батальонных узлов сопротивления. Общая глубина обороны армии без передовой зоны заграждений составляла 40–60 км.
Ширина полосы обороны стрелкового корпуса составляла 20–25 км. Корпусной оборонительный рубеж (12–15 км) состоял из полосы обеспечения (предполье), позиции боевого охранения, основной и второй полосы обороны.
Стрелковая дивизия, занимая полосу обороны в 8–12 км, должна была иметь на один километр фронта не менее одного стрелкового батальона, 18 орудий и минометов, 6–9 противотанковых орудий. С учетом средств усиления корпусом и армией это количество возрастало до 20–25 орудий и минометов, около 6 танков.
