И это не было пустым бахвальством. В первом эшелоне армий прикрытия (расположенных на расстоянии до 50 км от границы) находилось 56 стрелковых и кавалерийских дивизий, две отдельные стрелковые бригады; во втором (на удалении 50–100 км от границы) — 52 дивизии; еще 62 дивизии находились в резерве командования округов, располагаясь в 100–400 км от границы. Всего 170 дивизий западных округов должны были в случае возникновения боевых действий сдержать натиск войск фашистской Германии до подхода основных сил Красной армии и обеспечить проведение отмобилизования в стране.
Дислокация войск приграничных округов имела глубоко эшелонированный характер, в котором, как считало командование РККА, и «увязнут» ударные группировки врага. Вот тогда и перейдут в решительное наступление сосредоточенные в Белостокском и Львовском выступах ударные группировки и подошедшие стратегические резервы войск Красной армии. Вот здесь и понадобится неизрасходованный ресурс новых танков и бронемашин, чтобы без остановки дойти до Берлина.
И когда основная масса войск Красной армии второго стратегического эшелона, перебрасываемая из глубины территории страны, начала занимать предназначенные им районы сосредоточения, последовал приказ об отводе приграничных войск от границы. Немецкому руководству как бы демонстрировали, что СССР не готовится к войне и удар войск вермахта будет действительно неожиданным для Красной армии.
Этому мнению способствовали и даваемые указания из Москвы: огня по немецким самолетам не открывать, семьи из приграничных районов не эвакуировать, затемнение в городах не вводить, оборонительные позиции войсками на границе не занимать, не поддаваться ни на какие провокации. И командование вермахта, очень внимательно отслеживавшее положение на советско-германской границе, убедилось в этом, побывав в ночь на 22 июня 1941 года на переднем крае. На советской стороне все было спокойно, не было видно никаких военных приготовлений.
Но огромные возможности, которыми располагала перед началом Великой Отечественной войны Красная армия, по ряду причин так и не были использованы в полной мере для успешного отражения врага и выполнения возложенных на нее задач. Военное руководство страны явно переоценило боевые возможности своих дивизий. Выступая на январском 1941 года совещании руководящего состава армии, генерал Мерецков отмечал: «При разработке устава мы исходили из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она, безусловно, разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника»
[162]
.
Вот и была заложена в планы прикрытия западной границы эта неправильная оценка боевых возможностей наших соединений. Соотношение противоборствующих сил первых эшелонов на западной границе было явно неравно, где противник сосредоточил их в ударных группировках. Вот и пришлось дивизиям прикрытия вступать в бой с превосходящим по силе противником, атаковавшим наши соединения с нескольких направлений. А затем противник по частям громил и выдвигавшиеся к фронту резервы западных фронтов.
Да, по количеству имевшегося вооружения и боевой техники советские дивизии превосходили германские, но по другим характеристикам — по руководству и организации боевых действий, уровню подготовки штабов, командиров и солдат, боевому опыту — они значительно уступали противнику. Не только численное количество личного состава и боевой техники решают исход битвы, на первое место выдвигается уровень подготовки соединений, частей и подразделений, умение каждого командира и солдата действовать в бою.
И это прекрасно понимал и Сталин, который на одном из совещаний с военными высказал пророческую мысль: «Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск»
[163]
. Именно этого так и не хватало нашим военачальникам, командирам и красноармейцам в начальный период войны.
Негативную роль на ходе начавшихся вскоре боевых действий сыграло и то обстоятельство, что основные силы Красной армии были сосредоточены на юго-западном направлении, откуда планировалось нанести ответный удар по Германии, отрезав ее от своих союзников и нефтеносных районов Румынии. Но с началом войны все пошло не так, как задумывалось руководством страны, и войска 16-й и 19-й армий, уже сосредоточенные на территории Украины для нанесения главного удара, пришлось срочно перебрасывать на западное направление.
Нельзя однозначно подходить и к оценке состояния Рабоче-крестьянской Красной армии накануне войны. С одной стороны, в ее составе имелось огромное количество соединений, проводились большие организационно-штатные изменения, осуществлялось техническое перевооружение войск на новую боевую технику.
С другой стороны, наблюдалось значительное отставание в уровне боевой подготовки войск (особенно переучивающихся на новую технику), слабая оперативная подготовка штабов и руководящего состава армии. К началу боевых действий не удалось полностью завершить и мероприятия по сосредоточению и развертыванию войск западных округов, предусмотренные планом обороны страны.
Все проводимые в этих округах мероприятия не приносили заметных результатов в повышении боеготовности их войск, так как соединениям запрещалось до начала боевых действий занимать подготовленные рубежи обороны на границе. В распоряжении командования западных округов было вполне достаточно сил, чтобы противостоять агрессии, но указание Генерального штаба Красной армии от И июня 1941 года — «Полосу предполья, без особого на то распоряжения, полевыми войсками и уровскими частями не занимать»
[164]
— не позволило создать устойчивую оборону приграничными, соединениями.
Командование военных округов и флотов неоднократно пыталось заручиться поддержкой некоторых проводимых мероприятий по повышению боевой готовности своих войск и кораблей, но непременно получало указание из Москвы — «Не поддавайтесь на провокации!». Да и разве мог быть другой ответ, когда все политическое и высшее военное руководство страны ждало нападения Германии. Все запреты шли сверху, от наркома обороны и Генерального штаба РККА, поэтому и катился этот вал до войск со словами: «Запрещаем до особых указаний!»
Все передаваемые из Центра распоряжения совершенно лишали командный состав округов, армий, корпусов и дивизий инициативы, ставили их порой в затруднительное положение. Находясь на переднем рубеже обороны страны, они прекрасно видели и понимали, для чего осуществляются военные приготовления противостоящих войск противника. А от вышестоящих штабов поступали иной раз совершенно непонятные приказания, противоречащие вопросам повышения боевой готовности и здравому смыслу.
Попытки некоторых командующих и командиров самостоятельно предпринять какие-то действия сразу наталкивались на запрещающие указания и серьезные разборы. Конечно, после таких серьезных нагоняев у командного состава штабов западных военных округов возникало чувство «нервозности» и неуверенности в своих отданных ранее приказах и распоряжениях, заставляя постоянно оглядываться на Москву: а что скажут там?
