– И что? (опять говорит бледный редактор – думает, наверно, кого ему привели?)
– Да ничего (говорю). Мы с этой мумией одно время дружили и ходили так по городу: все расступались. Я как-то ее привела ИНН мне помочь получить, а там очередь с пяти утра, но нас так впустили, безо всякой очереди. Расступились с уважением: я катилась, а она меня подталкивала, катила как бы.
Редактор вдруг говорит:
– Я не Малахов, у меня приличная программа.
– И такая же рейтинговая? (спросила я стервозно).
Он тут же оскорбился.
Но промолчал.
Надулся.
Но не погнал меня: программу-то выпустить надо было.
А ту девушку, которая стала как модель, а была 100 кг, мы так и не увидели. Она так и не пришла.
И я за двоих отдувалась: почему-то рассказав о фестивалях, Канне и Венеции. И даже Берлине. И ни слова – о диете.
Редактор потом сказал:
– Так даже лучше получилось, чем про лишний вес этот. Интереснее.
– Ага (говорю), вставили мы Малахову по первое число.
Живые детали
Позвонили мне с одного канала.
Говорят, мы передачу готовим о Любови Орловой и Григории Александрове.
Не могли бы вы, мол, помочь?
– Чем же я могу помочь? (говорю я). Я о них знаю столько же, сколько среднестатистический киновед. Не более того.
– А нам говорили, что вы снимали в Каннах у их внука квартиру…
– Ну, снимала. И что?
– Вот вы и расскажите, какой был этот внук, живые детали какие-нибудь про него.
– Ну, пусть он сам расскажет.
– А он уже умер.
– А! Жаль, неплохой был мужик.
– Ну вот видите, вот уже живые детали! Неплохой мужик – живая же деталь?
– Так и сказать: «Неплохой был мужик»? И все?
– Ну, нет, еще что-нибудь расскажите.
– Ну вот еще живая деталь – он был страшный алкоголик.
– Нет, этого рассказывать не надо.
– И жена у него, Мила, была стерва… Деньги в саду в банках зарывала – вот вам живая деталь.
– Этого тоже не надо.
– Но я ничего, кроме того, что Гриша был добрый, сильно пил и жена у него была стерва, не знаю! Тем более он запил через два дня после моего приезда, и я его уже не видела. Его жена в подвале заперла, они там в Каннах целый дом снимали. Я на втором этаже жила…
– Что же мне делать? (с тоской сказала редакторша). Нужны живые детали, я же вам говорю… Именно что живые – Википедию же не перескажешь.
– О! Вспомнила живую деталь! У них был кот Матисс, красавец отменный.
– Тааак… И что кот Матисс?
– Ну, его Мила, как и всех нас, перестала кормить, и я потом его на помойке встретила. Хотя деньги за завтрак с меня взяла. С Матисса-то че возьмешь, кроме красоты?
– О, господи! Не надо про помойку! У них вроде дети были?
– Были, ага. Жена Мила их тоже не кормила. Как и Матисса, кота.
– Как детей звали?
– Не помню…
– О, господи, что же делать?
– Не знаю…
– Но вы все равно приходите.
– Не, не приду – я сильно растолстела, а экран еще пять кило прибавляет. Как минимум.
– У нас отличные гримеры! Сделаем из вас кинозвезду!
– Типа Любови Орловой?
– Ага!
– Тогда приду. Вспомню какие-нибудь «живые детали». Поднапрягусь.
– Ну, вот видите! Ждем!
– Договорились.
Челядь
Встречалась я как-то с одной милой девушкой.
Телепродюсером.
Богатой.
Она пришла с еще более богатым молодым человеком, таким вип-сынком. Но тем не менее славным.
Эта девушка все время называла меня «звездой» (она очень добрая – всех ценит вне зависимости от доходов).
Посидели, поговорили о проектах (неосуществимых, впрочем), пора вроде как и расходиться. Молодой человек меня спрашивает:
– Ваш шофер где припарковался?
– В метро (говорю).
– Около метро?
– Да нет. Прям в метро. Меня все время возит один и тот же вагоновожатый в метро. Вот спешу: через семь минут его поезд.
Он коротко хохотнул:
– А, понял! Это вы для разнообразия!
– Ага. У моего шофера отпуск. На Багамах.
Он посмотрел на меня с уважением и ужасом.
– А вы где отдыхаете?
– В Химках.
– А там что – спа-комплекс?
Девушка-продюсер сказала:
– Она бескорыстная.
– Зато шофер корыстный (сказал, не поняв, юноша).
Девушка наступила мне под столом на ногу.
Я сказала:
– Шофер – ужас! А садовник – вообще скотина! Не говоря уже о куафере, дворецком и мелкой обслуге.
Парень посмотрел на меня чуть ли не с благоговением.
Браслеты
Поскольку я отчасти еще и правозащитник (состою в ОНК – общественной наблюдательной комиссии по тюрьмам), меня почему-то считают еще и спецом по браслетам. Но не ювелирным «изделиям», а тем, что надевают людям, находящимся под домашним арестом.
Сначала звонили с НТВ, потом – с канала «Лайфньюс».
– Как вы относитесь к браслетам? (спросила меня девушка из «Лайфньюс»).
– Положительно (сказала я).
– Таак (протянула девушка). А можно поподробней?
– Если это браслет от Рене Лалика.
– Эт кто? Это он усовершенствовал браслеты для осу́жденных? (спросила девушка, поставив ударение так, как это принято в тюрьме. Тем более она мне позвонила, когда я выходила из ворот очередного СИЗО).
