После разговора с Тулускиной Софья позвонила в студию
Кошеварову и прямо спросила о Лео.
— С чего вы взяли, что я знаю, где его найти? —
довольно грубо оборвал ее скрипучий голос, явно принадлежавший самому
Кошеварову. Слава Кошеварова была гораздо крупнее его работ: Софья, например,
не помнила ни одной, зато самого автора не раз видела по телевизору и читала
его интервью в газетах и журналах.
— Ну как же? глупо спросила она. — Все знают, что
вы снимаете Лео!
— Ну и что? — буркнул маэстро. — Снимать —
снимаю, а где его найти, понятия не имею.
Но Софье и этого было достаточно. Значит, Лео действительно
ошивается в студии Кошеварова. И одновременно крутит роман с Зимодаскиной.
Время от времени фотографии Зимодаскиной перекочевывают в компьютер Кошеварова.
И маэстро широко пользуется идеями любовницы Лео. Интересно, он ему платит или
юноша действует из любви к искусству? Боже мой, но какая же дура эта Ардочка!
Неужели никто не мог просветить ее?
До конца рабочего дня Софья занималась своими клиентами и,
лишь когда стрелки показали семь, намеревалась себе снова переключиться на дела
Дымова. Сначала она решила заехать к Ардочке и открыть ей глаза на происки ее
приятеля. Она наивно полагала, что разговор получится коротким и информацию
клиентка воспримет адекватно. Не тут-то было!
Когда Софья осторожно заговорила про Кисурина, Ардочка
вытаращила подведенные глаза и хрипло расхохоталась:
— Лео? Да мальчик влюблен в меня словно Керубино! Когда
он видит меня, у него мутится рассудок!
— Однако в моменты просветлений он ворует у вас снимки.
— Исключено! — резко заявила Ардочка. — И
вообще, что это такое?! Это не конфиденциальная помощь, а настоящий наезд! Вы
наезжаете на моего друга просто потому… потому… — Она никак не могла придумать
достойный повод.
— Ну так почему? — устало спросила Софья.
— Потому что вы мне завидуете! — наконец выдохнула
Зимодаскина. — У вас-то небось нет такого парня?
— Такого — нет, — призналась Софья, хотя воочию
никогда не видела потенциального воришку Лео. — Я предлагаю устроить для
него небольшую проверку. Если он не виноват, ловушка не сработает.
— Я что, должна поставить его в положение мыши? —
продолжала возмущаться Ардочка.
— Вот именно. А приманкой будут ваши работы.
Ардочка громко запыхтела, глядя на Софью исподлобья. «В ее
летах, — подумала Софья, — довольно глупо верить всему, что говорят
молодые прохвосты».
— Вы пригласите Лео к себе в студию и скажете, что закончили
нечто грандиозное. Нечто особенное. Я заранее спрячусь где-нибудь здесь. Когда
ночью вы сделаете вид, что уснули, и он начнет копаться в ваших работах или
полезет в компьютер, я выскочу и схвачу его за руку. А вы станете свидетелем. .
— Совершенно неприемлемо! — воскликнула Ардочка,
хлопая себя руками по коленям. — Глупо и потому неприемлемо!
Она была так категорична, что Софья рассердилась.
— Ну, тогда шли бы вы лесом! — раздосадованно
сказала она и, поднявшись, направилась к выходу.
— Что?
— Что слышали.
Софья захлопнула за собой дверь и, ни секунды не медля,
сбежала вниз по лестнице. Когда она выпорхнула на улицу, от ее машины метнулся
в сторону какой-то человек. В считанные секунды он скрылся за углом дома. Софья
успела разглядеть только, что он одет во что-то коричневое и у него русая
голова.
Повинуясь внезапному порыву, она припустила в ту же сторону
и через несколько секунд глупо таращилась на практически пустую улочку, по
которой брела старуха с лицом ведьмы да катила коляску молодая мамаша. Тут
Софья заметила справа от себя вход в булочную и медленно направилась туда.
Что-то в убежавшем человеке показалось ей знакомым, и она встревожилась.
Беглец был тут. Булочная оказалась не слишком большой, и
бедолага очутился прямо как на ладони. Софья опешила. Это был не кто иной, как
вице-президент, курирующий вопросы маркетинга и рекламы Колобовского
пишекомбината Олег Кутайкин. В настоящий момент он расплатился за полкило
зефира и повернулся к Софье лицом. Тут же оно приняло преувеличенно изумленное
выражение.
— О, Софья Николаевна! — воскликнул Кутайкин, не
забыв про свой противный прононс. — Какими судьбами?
Легкий снежок, припорошивший его голову на улице, растаял в
тепле. Русый чуб волной лег на лоб, сделав его похожим на приодевшегося
деревенского гармониста.
— Увидела вас возле своей машины, — ответила
Софья, сверля его взглядом, — удивилась и пошла следом.
— Мне приятно, — прогундосил Кутайкин. — Хоть
это и случайная встреча, она произошла очень кстати.
— Что вы говорите!
— Ну да. Как раз хотел ехать в «Артефакт», обсудить с
вами строчку, которую предложил ваш креативный директор.
— Это которую из них? — спросила Софья, ибо
Капитанов с некоторых пор рассыпал вокруг себя стихи, как шрапнель.
— В радости и в беде я думаю только о колобовской
еде! — процитировал Кутайкин таким тоном, как будто бы его тошнило. На
лице его при этом появилась довольно тухлая ухмылка. — По-вашему, это на
что похоже?
— На цитату из Маяковского.
— А по-моему, на случай клинического обжорства, —
дернул носом Кутайкин.
— Предлагаю поехать и обсудить все в офисе. Если будут
какие-то уточнения, Капитанов опять же под рукой.
— Хорошо, поедем, — охотно согласился тот.
— Послушайте, а вы разве не на машине? — спросила
Софья, усаживаясь за руль.
— Нет-нет, — почему-то испугался вице-президент, —
я так, на своих двоих. Ехал на метро, потом решил немного пройтись…
Выруливая малым ходом со стоянки, Софья выразительно
посмотрела на белый автомобиль, очень похожий на тот, в котором разъезжал
Кутайкин. Конечно, номеров она не знала и точно ничего сказать не могла, но
Кутайкин под ее взглядом отчего-то заерзал на сиденье.
Всю дорогу до офиса Софья машинально поддерживала светский
разговор, но про себя постоянно думала о том, каким это образом вице-президент
Колобовского пищекомбината оказался в непосредственной близости от студии
Ардочки и почему отирался возле «Фольксвагена». Впрочем, тогда она еще не
боялась за свою жизнь и особенно не переживала. Просто от всего происшедшего у
нее в душе остался осадок недоумения. Может быть, он следил за ней? И,
испугавшись, что его уличат в этом, поспешил сказать, что ехал на метро,
намекнув таким образом, что о слежке не могло быть и речи? Странно, очень
странно.
Вася Капитанов отвлек ее от посторонних мыслей, появившись
на пороге кабинета почти сразу же после того, как Софья с Кутайкиным вошли в
агентство.
— Олег Осипович! — радостно раскинул руки
креативный директор. Судя по выпяченной груди, он был полон экспромтов. —
Слушайте, что у меня для вас есть!
