— Значит, Артос знает, где ваша жена? — осторожно
уточнила Софья.
— Если бы не он, я бы тоже знал, — сообщил
Тулускин, опасно качнувшись в сторону вешалки. — Представьте: моя жена
однажды ушла из дому, оставив записку. — Он говорил с расстановкой,
по-прежнему глядя Софье прямо в коленные чашечки. — Вероятно, в ней она
сообщала, куда отправляется. Если бы я прочитал ту записку, у нас был бы след.
— Но вы ее не прочитали?
Ситуацию в два счета прояснила Марья, которая последнюю пару
минут молчала и прислушивалась к разговору.
— Да он ее съел! — воскликнула она и замахнулась
на эрделя тряпкой. — Рыжий паршивец!
Эрдель звонко тявкнул и отодвинулся подальше. Тулускин
развернулся к нему и пьяно крикнул:
— Иди сюда! Хочу посмотреть на твою морду! Зачем ты
съел записку, гнида? — вопросил Тулускин. — Она ведь не для тебя была
писана!
— А откуда вы знаете… — начала было Софья, но хозяин
икнул и упредил вопрос:
— Я видел, что это записка. Она лежала на подушке.
Только я протянул руку, как этот извращенец сцапал ее и принялся слюнявить. Я
вырвал у него дару огрызков, но то были только отдельные, а потому
бессмысленные слова, — с философской горечью заключил он и с надрывом
завершил тираду:
— Пропала моя Лерочка навсегда.
— Ее объявили в федеральный розыск, — добавила
Марья. — А это значит, что если и найдут, то только мертвую.
— Господь с вами! — испугалась Софья, радуясь в
душе такому повороту дела.
Да уж, эрдель удачно, очень удачно слопал прощальную записку
клиентки Дымова. Это означало, что муж ничего не знает о любовнике, поэтому
можно смело вешать ему на уши лапшу. Надо только придумать хороший рецепт ее
приготовления.
— Пожалуй, я пойду, — возбужденно сказала она.
— Мне нравятся ваши сапоги, — неожиданно сообщил
Тулускин, переминаясь на ладонях в непосредственной близости от ног Софьи и
пристально их озирая.
Софья посмотрела на Марью, глупо хихикнула и спросила:
— А он не кусается?
— Хозяин? Да нет, что вы! Хотя иной раз воет по ночам.
— Собачья у меня жизнь! — с чувством подтвердил
Тулускин, кивая головой.
Эрдель сорвался с места и взволнованно облизал его лицо.
— Уйди, ты мне не друг, — отказался от его
нежностей Тулускин. — Ты сжевал Лерочкину записку, рыжая гадина, и оставил
меня в ужасной неизвестности.
Очутившись на улице, Софья не выдержала и рассмеялась. Все
складывалось хорошо.
Конечно, ей и в голову не приходило, что портфель Дымова оказался
для нее ящиком Пандоры, откуда уже выпущены на волю всевозможные бедствия и
несчастья, и неизвестно, осталась ли на его дне надежда.
День четвертый, четверг
Второе убийство произошло утром в четверг в мастерской по
ремонту телевизоров, аудио— и видеотехники. Вход в мастерскую находился по
левую руку от агентства «Артефакт». Приехав на работу, Софья во второй раз
наткнулась почти на ту же самую картину — милиция, «Скорая» и зеваки. Среди
зевак на этот раз оказался сам Степаныч.
— Нет, ты представляешь? — обернулся он к Софье,
когда она подошла. — Прямо у нас под носом орудует какой-то маньяк!
— Не может быть!
— Служащие мастерской пришли сегодня на работу и нашли
в кабинете убитого администратора.
— А почему маньяк? — спросила Софья скисшим
голосом. — Потому что убивает в одном и том же месте?
— Потому что труп был в нижнем белье и в шляпе, вот
почему! Как тот, первый, министерский.
— О господи!
— Нет, ты представляешь? — опять возмутился
он. — Каких только у людей не бывает сдвигов! Это ж надо притащить с собой
головной убор, раздеть жертву… Что, интересно, у него в башке?
— Да уж, действительно какой-то странный маньяк! —
заметила Софья и поежилась.
В этот момент на улицу из агентства выскочил Вася Капитанов
в одном свитере и с непокрытой головой.
— Ага! Соня, ты уже знаешь?! — воскликнул он с
такой радостью, как будто бы по соседству готовились запускать фейерверк и его
распирало от ликования. — Еще одно тело в шляпе! Никто ничего не видел,
никто ничего не слышал. Подумать только: заходит мастер с утречка в кабинет
администратора, а там…
— Ой, Вася, перестань! — взмолилась Софья. —
По мне и так уже скачут озверевшие мурашки.
Вместо того чтобы перестать, Вася переключился на Степаныча
и понизил голос:
— Нет, согласитесь: преступления-то с подходцем!
— Больше всего поражает странный реквизит
убийцы, — кивнул тот.
— Может быть, этот тип работает на какой-нибудь шляпной
фабрике? — предположил Вася. — И оставляет шляпы на месте
преступления в качестве своей визитки? Почерк демонстрирует, так сказать.
— Ладно, пойдемте, а то замерзнем, — вздохнул
Степаныч, обнимая Софью за плечи.
— А фамилия у этого убитого какая смешная —
Мягкий! — не унимался Капитанов. — Никогда такой не слышал.
Софья открыла рот и почувствовала, что воздух окаменел у нее
прямо в горле и вдохнуть теперь нет никакой возможности. Мягкий! Она отлично
помнила эту фамилию. На той магнитофонной пленке, которую она извлекла из
портфеля Дымова, первым пунктом плана значилось: «Открыть дело Мягкого». Она
тогда еще удивилась — ну что за уютная фамилия! Этот Мягкий должен быть
настоящим душкой.
«Не хватало мне еще вляпаться в дело об убийстве!» —
подумала она и так испугалась этой мысли, что завертелась на месте, не зная,
куда бежать и что делать: вопить или прятаться.
— Посмотри, до чего мы девушку довели! — укорил
Степаныч Капитанова, пытаясь поймать мечущуюся Софью и засунуть ее в дверь.
— Ты, Соня, давай держи себя в руках, — покачал
головой тот. — К нам теперь обязательно из милиции придут, будут
свидетелей искать.
Софья влетела в свой кабинет и рухнула на стул. Ничего себе
проблемочка! Вероятно, этот Мягкий не так давно приходил к Дымову. Не так
давно, потому что Дымов даже еще дела не открыл. И не успел ничего предпринять,
когда попал в больницу. А Мягкого убили…
«Наверное, как сознательной гражданке мне необходимо пойти в
милицию, — решила Софья. — Но если я пойду в милицию, мне придется
отдать милиционерам диктофон Дымова, ключи от его офиса, его еженедельник.
Милиция вскроет офис, станет копаться в его компьютере… Нет, этого я просто не
могу допустить! Хотя вдруг в компьютере содержатся какие-нибудь важные
сведения, которые укажут на убийцу? А то, не ровен час, он еще кого-нибудь
угробит и я, промолчав, стану его невольной сообщницей».
