Роман тем временем наставил бинокль на неизвестный Софье
объект и замер в неподвижности. Бросив наблюдение, она отправилась в кабинет к
креативному директору и застала его за чашечкой чая.
— Ну, как голова? — тут же спросил тот. — И
напугала же ты меня!
— Послушай, Вася, — как бы между прочим спросила
Софья, — а что ты знаешь про того министерского служащего, которого убили?
Ну в соседнем подъезде?
— А тебе зачем? — тут же спросил Вася, но ответа ждать
не стал, а полез в нижний ящик стола, где у него, судя по всему, был склад
всякого барахла. Он выхватил оттуда несколько газет и подал их Софье со
словами:
— Все, что знаю, почерпнул в основном из СМИ. Печатное
слово по-прежнему на высоте.
Софья взяла газеты и поспешно ретировалась. Возвратившись в
свой кабинет, она тотчас же выглянула в окно, но Романа под аркой уже не было.
Торопливо развернув первую газету, Софья отыскала криминальную хронику и
принялась за чтение: «Вчера в своей квартире… министерский служащий… ударом по
горлу., орудие убийства не обнаружено…» Вот! Люкин Константин Игоревич, 35 лет.
И больше никаких биографических данных. Какая обида! Из всех статеек она не
узнала, в сущности, ничего такого, чего не рассказали бы ей любопытные коллеги
еще в день убийства. Люкин лежал посреди комнаты в трусах и в майке. На голове
у него плотно сидела очень приличная фетровая шляпа, судя по бирочке, ни разу
не надеванная.
«Неужели убийца действительно принес с собой шляпу и напялил
ее на голову этого несчастного Люкина? — подумала Софья. — Странные
фантазии бывают у убийц!» Однако сейчас ее интересовало вовсе не это. Она
собрала газеты и снова отправилась к Капитанову.
— Вась, а ты не в курсе, на каком этаже жил этот…
Люкин? — спросила она с порога.
— На третьем, а что? — снова спросил Вася. —
Что это тебя любопытство обуяло, словно жирафа, спустя столько времени?
Софья прикинула, мог ли Роман смотреть в бинокль на окна
третьего этажа, и поняла, что вполне мог. Скорее всего он туда и смотрел. И,
главное, подъезд был тот самый! «Как Роман может быть связан с этим
Люкиным? — подумала Софья. — И что он там высматривал в этих окнах,
где уже никто не живет? Впрочем, почему никто?»
— Вась, — опять спросила она, — а Люкин был
женат?
— Соседи говорили, что он закоренелый холостяк.
— Ну надо же!
«Может быть, Роману нужно проникнуть в эту квартиру? —
тотчас же придумала „детектив“ Софья. — Только зачем?» На этот вопрос у
нее не было ответа. Однако все случившееся ее сильно разволновало. «Что, если
это Роман зашел в женский туалет и стукнул меня? — внезапно подумала
она. — Может быть, он меня ненавидит и с разводом терпел до последнего, а
сейчас не выдержал — и по башке? Но зачем он тогда смотрел в бинокль на окна
того дома? Дома, где только что произошло два убийства подряд?»
Когда она возвратилась на свое рабочее место, мобильный
Дымова снова загудел. Софья хотела его выключить, но не смогла себя пересилить
и все-таки ответила.
— Это Зимодаскина, — мрачно сообщила
трубка. — Я согласна на все.
— Ну? — довольно надменно спросила Софья.
— Готовлю для Лео фальшивку. Отщелкала целую пленку
мятой цветной бумаги, сейчас поеду отпечатывать и придумывать названия для
каждого кадра. Снимки введу в компьютер и скажу ему, что почти закончила новый
грандиозный проект.
— Ладно, — смилостивилась Софья. — Операцию
назначаем на завтрашнюю ночь. — Сделайте так, чтобы он полез за
фотографиями именно завтра ночью. Скажите, что послезавтра утром сдаете
компьютер в мастерскую или еще что-нибудь…
— Угу, — ответила Ардочка, у которой, судя по
всему, было похоронное настроение.
— Я вам сама перезвоню, — пообещала Софья.
Ей хотелось поглядеть на себя в зеркало, но идти в туалет
было страшно, поэтому она ограничилась пудреницей. «А сегодня еще
Суданский! — подумала она с некоторым трепетом. — Теперь, когда он
знает меня в лицо, охранять его будет еще сложнее». Поджигать ей больше никого
не хотелось, поэтому следовало придумать какое-то новое средство защиты от
потенциальных врагов Суданского. Хорошо, если враг действительно Лидия. А если
нет?
Поисками подходящего оружия она занялась уже дома. Наспех
приготовив себе ужин, Софья поглощала пищу, в то время как ее пытливый взор
перескакивал с предмета на предмет. Может быть, взять с собой деревянный
молоток, которым отбивают мясо? Нет, во-первых, это слишком громоздко, а
во-вторых, сильный противник запросто отберет молоток и даст им тебе же по лбу.
Нет-нет, нужно что-то такое, что выведет из строя любого негодяя. Пожалуй,
лучше всего брызгать в глаза и в нос какой-нибудь дрянью. Дело осложнялось тем,
что в доме не было никакой особой дряни.
Потом Софья вспомнила про специи и приправы, нашла пакетик
красного молотого перца чили и поздравила себя с победой. Размешала перец с
водкой, налила в небольшой флакон из-под болгарской туалетной воды, который
валялся у нее в ящике с незапамятных времен, и взболтала. Ну-ка, пусть
поберегутся враги Суданского, кем бы они ни были!
* * *
В назначенный срок она сидела в машине возле знакомого
подъезда, и тут ей в голову внезапно пришла пренеприятная мысль. Что, если
Суданский ушел куда-нибудь еще до того, как она появилась? Впрочем, если он
договорился с Дымовым об охране, то не мог так поступить. Он бы предупредил! То
есть позвонил бы Дымову на мобильный. Однако звонка никакого не было. Софья
стала считать этажи и с тревогой обнаружила, что окна объекта темные. Этого
только не хватало!
Минут пятнадцать она еще надеялась, через полчаса пала
духом, а через сорок пять минут решила пойти и позвонить в дверь. Ей хотелось
точно знать, выполняет она работу или просто теряет время. Впрочем, она была
почти уверена, что Суданского дома нет. Чего ему сидеть в темноте? И только
нажав на кнопку звонка, сообразила, что хозяин квартиры мог при выключенном
свете смотреть телевизор или валяться в постели с женщиной. С той же Лидией,
например. «Надеюсь, она уже соскребла с себя следы пожара», — злорадно
подумала Софья.
В этот момент дверь квартиры Суданского совершенно внезапно
распахнулась, из нее высунулась рука, которая схватила Софью за запястье и,
дернув, втянула ее внутрь. Тут же дверь захлопнулась, и, не успев пискнуть,
Софья оказалась в чужом коридоре в, полной темноте. От испуга и неожиданности
она собралась завизжать. В ее голове молнией мелькнула мысль о флакончике,
начиненном перечной жижей, но достать его она не успела. Кто-то тесно прижал ее
к себе и закрыл рот поцелуем.
Во рту у Софьи было много воздуха, который она вобрала в
себя, собираясь позвать на помощь. Столько, что хватило бы, пожалуй, на целый
воздушный шарик. Когда неизвестный прижался к ней губами, ей ничего не
оставалось, как только выдохнуть этот воздух ему прямо в рот. Она сказала:
«Пуф!» — и выдохнула. Мужчина оторвался от нее и тихо засмеялся. От этого
зловещего смеха у нее встали дыбом и волосы, и мех на шубе.
