— Что?
— Зачем ты крикнул: «Эй»?
— Не хотел, чтобы ее пристрелили.
— Почему?
— Ну… Я еще не разобрался с ней.
— Пойдем отсюда.
— У этой дамочки на голове уже была здоровенная шишка. Боюсь,
что второй удар подействовал на нее самым плачевным образом. — Суданский
встал на одно колено и быстро проверил дыхание и пульс у жертвы. — Да нет,
ничего, все в порядке.
— Оставь ее, — сказал мужчина в мохнатой шапке.
Суданский послушался, и они оба исчезли почти бесшумно.
Софья осталась лежать на снегу. Когда она пришла в себя, ее шубку уже слегка
припорошило снегом. Стеная и причитая, Софья встала на четвереньки и в этот
момент в тупичок завернул какой-то пьяница. Увидев его, горе-охранница подняла
валяющийся рядом флакон и, выставив перед собой, закричала несвоим голосом:
— Убирайся прочь! Стрелять буду!
Пьяный развел руки в стороны и с обидой сказал:
— Удивляюсь на женщин! Они всё время кричат! В баре на
меня кричали, дома на меня кричали, в подворотню зашел — они и тут кричат!
У-ужас!
Разобиженный пьяный развернулся и ушел. Софья поднялась на
ноги и долго проверяла собственную устойчивость. Потом, спотыкаясь, побрела
обратно, туда, где оставила «Фольксваген». На оживленной улице ей немного
полегчало. Плюхнувшись на сиденье своего автомобиля, она поспешно повернула
ключ в замке зажигания и подняла вверх затуманенный взор. В окнах Суданского
горел яркий свет.
День пятый, пятница
Утро пятницы было ужасным. Когда Софья открыла глаза, ей
сразу же захотелось отключиться снова. Однако по квартире кто-то ходил и, судя
по шагам, вовсе не кошка Федора. Со стоном приподняв голову, Софья увидела, что
это Роман. Он держал в руке большой пластиковый мешок и выбирал с полок журналы
об автомобилях и путешествиях. Как только Софья подала голос, он тут же
повернулся к ней. «С чего это у него такая самодовольная физиономия?» —
подумала она. Все тотчас же стало ясно, когда Роман сказал:
— Что, запила?
Вероятно, он решил, что его уход сокрушил жену, и это ему
безумно польстило. Впрочем, глядя на Софью, можно было подумать и не такое.
Вчера, явившись домой, она повалилась на постель прямо в одежде и сразу же
заснула. Проснулась среди ночи от тупой боли в затылке и обнаружила, что это
болит не что иное, как шишка на голове. Когда была жива бабка Софьи, она всегда
говорила, что лучшее дезинфицирующее, кровоостанавливающее и прогревающее
средство — это водка. Софья верила своей бабке безоговорочно. Именно поэтому
бутылка с отвинченной пробкой стояла сейчас подле кровати. Впрочем, Софья и
чувствовала себя так, словно не прикладывала к голове водочные компрессы, а
принимала горячительное внутрь.
— А ты общипываешь квартиру? — с максимально
возможным в таком состоянии ехидством поинтересовалась она.
— Здесь много дорогих моему сердцу вещей, —
ответил Роман.
— И в их число входит мой театральный бинокль.
Жадная длань Романа, потянувшаяся за очередным журналом,
замерла на полпути.
— Откуда ты знаешь, что я его унес? — напряженным
голосом спросил он.
— Знаю, — ответила Софья, не желая ничего
уточнять. Бросать какие бы то ни было обвинения казалось ей преждевременным.
— Ты что, после моего ухода проверяла все ящики? —
поигрывая перстнем на пальце, спросил Роман.
— Конечно, для пополнения жизненного опыта. Хочу знать
на будущее, что дорого сердцу негодяев.
— Пойди, попей огуречного рассольчику, —
посоветовал Роман и поспешил покинуть квартиру.
Не попрощавшись, он хлопнул дверью, и кошка Федора, по всей
видимости, загнанная им под кровать, выползла на свет божий.
— Ты понимаешь, почему меня вчера два раза ударили по
голове? — спросила ее Софья. — Сначала в туалете агентства, а потом в
той ужасной подворотне, где исчез Суданский?
Федора повалилась на бок и вывернулась, чтобы вылизать
спинку.
— Я тоже не понимаю, — вздохнула Софья. — Ну,
допустим, в подворотне меня вырубили какие-нибудь враги Суданского. Допустим.
Но кто посмел напасть на меня прямо на рабочем месте? И зачем? Может быть, это
действительно как-то связано с полтергейстом Васи Капитанова? Не из-за Мягкого
же мой затылок едва не раскроили? Я и не знаю про него ничего! Просто фамилия в
блокноте… Может быть, шляпный убийца каким-то образом пронюхал, что Мягкий
обращался к Дымову? А я везде рекламирую себя как его доверенное лицо! Неужели
Мягкий сообщил Дымову что-то опасное для убийцы? А тот думает, что я тоже об
этом знаю…
Версия была вполне приемлемая. И самая страшная. Софья
метнулась к телефону и набрала номер больницы. Ей ответили, что к Дымову
по-прежнему нельзя, хотя чувствует он себя удовлетворительно.
— Лечащий врач категорически запретил посещения, —
добавила от себя медсестра очень важным голосом.
А с кем еще Софья могла посоветоваться, помимо Дымова? Да ни
с кем. Кроме Романа, в ее жизни не было ни одного по-настоящему близкого
человека. Но даже и Роман уже ушел в прошлое.
Софья умылась и, сунув зубную щетку в рот, вместе с ней
отправилась на кухню. Нехотя надраивая зубы, она включила электрический чайник
и выглянула в окно. Тут же зубная щетка выпала из ее рта и, проскакав по столу,
шлепнулась на пол. Внизу, под окнами стоял Суданский собственной персоной и
задумчиво смотрел на дверь ее подъезда. Софья отпрыгнула от окна и заметалась
по кухне.
— Боже мой! — крикнула она кошке Федоре. —
Что ему надо?! Может быть, он пришел добить меня? Но за что? Я ведь его вчера
честно пыталась охранять! А может быть, он узнал, что Дымов в больнице и явился
начистить мне физиономию за обман? Или потребовать неустойку? Но как он узнал,
что Дымов не выполняет обязательства? Забежал в его офис, и те противные тетки
проболтались о больнице и об аварии?
Как бы то ни было, Софья страшно перепугалась. Она
перебежала в комнату и снова выглянула в окно. Суданский стоял возле дерева на
газоне и курил, выпуская в морозный воздух миниатюрные дымовые облачка. Теперь
глаза его шарили по фасаду дома, и Софья от ужаса даже присела. Встав на
четвереньки, она пробежала к телефону и набрала мобильный номер Степаныча.
— Шеф! — громким шепотом крикнула она, как будто
бы в распоряжении Суданского был радар для прослушивания разговоров в
квартирах. — Шеф! Не могу ли я взять на сегодня отгул?
— Что такое у тебя там по пятницам? — проворчал
тот. — В прошлую пятницу ты тоже потребовала отгул!
— Мне нужно отвезти тетю в аэропорт!
— Что тебе мешает после аэропорта приехать в агентство?
— Но вылет могут задержать! Его наверняка задержат. У
меня не тетя, а просто человек-авария.
