— Да ладно, Соня, не нужен тебе отгул. Приезжай ближе к
вечеру, и закончим на этом.
— Но шеф! — Софья зыркнула в сторону окна и
задрожала всем телом; — Вечером у меня окотится кошка.
— Это она сама тебя предупредила? — усмехнулся
Степаныч. — Ну ладно. Отгул так отгул.
— Спасибо! — Софья едва не разрыдалась от
облегчения. И тут же вспомнила, что вечером ей так или иначе придется выйти из
дому — на сегодня назначена операция по поимке Лео Кисурина в мастерской
Ардочки. «Авось Суданскому до вечера надоест стоять под деревом и он уберется
восвояси, — подумала она. — Может, выйти на балкон и прямо спросить,
что ему надо?» Однако сделать это она так и не смогла.
Прошло минут десять, и в дверь позво??или. Софья на цыпочках
проскакала по коридору и прильнула к глазку. За дверью стоял Суданский и не
мигая смотрел прямо ей в душу. Стараясь двигаться как можно тише, Софья
опустилась на корточки и зажмурила глаза.
— Послушайте… э-э-э… ассистентка Дымова! —
внезапно сказал Суданский. — Откройте, пожалуйста, дверь!
Софья запыхтела, словно еж, застрявший в щели забора.
— Я же слышу, что вы там! — раздражился
Суданский. — Вы так дышите, как будто у вас застарелый бронхит!
Софья на четвереньках начала отползать в глубь квартиры.
— Я хочу просто поговорить! Думаю, это и в ваших
интересах тоже!
«Ни за что не признаюсь, что я дома! — решила
Софья. — Не будет же он взламывать дверь?»
Суданский взламывать квартиру не стал. Еще раз ударив по
звонку, он издал несколько разочарованных вздохов и потопал вниз по лестнице.
Софья дождалась у окна, когда он покинет подъезд, и с огромным облегчением
убедилась в том, что он оставил свой пост на газоне. «Мало ли, что было у него
на уме? — принялась оправдывать она свое поведение. — Вдруг Лидия
пришла в себя и решила, что я заслуживаю казни через довешение? Глаза у этого
типа были недобрые. Ох, недобрые!»
После обеда Софья отважилась спуститься в киоск за газетами.
Она жадно прочла всю криминальную хронику, какую только удалось обнаружить.
Кое-где были заметки и об убийствах двух типов в «шляпах». Софья подумала, что
на Западе журналисты уже раздули бы из этого дела сенсацию. А у нас нет,
ничего: просто коротенькие сообщения.
Ни про Люкина, ни про Мягкого не удалось узнать ничего
нового. Единственный фактик, о котором Софья до сих пор не знала, выглядел
неинтересным. Контора по ремонту телевизоров, в которой Мягкий работал
администратором, переехала в новое помещение всего пару недель назад. Софья
вспомнила, что да, действительно, прежде над этой дверью была вывеска срочного
фото. Впрочем, что могло ей это дать? Ничего.
В пять позвонила Ардочка Зимодаскина и вредным голосом
сообщила:
— Я сделала все, что могла! Я буквально нашпиговала Лео
информацией о своем новом проекте. И сказала, что завтра, возможно, надолго
уеду за город к знакомым, прихватив с собой диск со снимками, чтобы еще
подумать на природе. Еще я сказала, что ни в коем случае не оставлю снимки в
памяти домашнего компьютера, так как очень боюсь за них, потому что считаю
новый проект огромной удачей. Если вы правы и Лео действительно замешан в
воровстве, то вскоре он начнет звонить и напрашиваться в гости. Получается, что
сегодняшняя ночь для него единственная возможность поживиться.
— Так сидите в студии и ждите.
— Но я лично думаю, что вы ошибаетесь! — не
удержалась от комментария Ардочка. — Лео замечательный парень! У него
глаза ребенка!
— Когда ребенок даст о себе знать, перезвоните
мне, — велела Софья.
В отличие от экспансивной Ардочки, она ни секунды не
сомневалась в том, что замечательный парень уже нацелился на новые фотографии.
— Теперь нужно придумать, как защититься от Лео, —
сказала Софья кошке Федоре, которая азартно охотилась за своим хвостом. —
Потому что если я застукаю его на воровстве и выскочу из укрытия с пустыми
руками, он может с перепуга ударить меня по голове. А у меня на затылке и так
скоро будет мозоль, потому что по нему лупят все кому не лень. Ну… В принципе,
в студии должна разыграться камерная сцена, так что деревянный молоток, который
слишком громоздок для улицы, здесь вполне может пригодиться.
Софья сбегала на кухню и положила молоток в пакет. «Эх,
жаль, у меня нет прибора ночного видения!» — подумала она и добавила к молотку
маленький фонарик. Решив повесить пакет на вешалку при выходе, чтобы не забыть
его второпях, Софья отправилась в коридор. И как только потянулась к крючку, в
дверь позвонили. «Неужели опять Суданский?» — подумала она и, вибрируя от
испуга, заглянула в глазок.
На площадке стоял понурый Вася Капитанов. Даже его чуб уныло
свесился вниз. Софью растрогал его вид, и она тотчас же отворила.
— Соня! Зачем ты взяла отгул? — увидев ее,
укоризненно спросил Вася. Язык его слегка заплетался. — Кутайкин напал на
меня и целый день без жалости топтал мое эго!
— Вероятно, твое эго сочинило какие-нибудь непотребные
стишки! — предположила Софья, пропуская Васю в квартиру.
— Помоги мне, Соня! — заскулил тот. — Ему
вполне можно впарить что-нибудь из последних моих экспромтов. Я знаю, ты ему
нравишься! Возьми переговоры на себя!
— Я Кутайкину не стану ничего впаривать! — твердо
ответила Софья. — Еще не хватало оказаться в долгу у подобного типа. Давай
лучше попытаемся отшлифовать один из твоих перлов.
Они отправились на кухню, и Софья угостила Капитанова черным
кофе. Тот глотал горячее варево и, обжигая губы, зачитывал ей двустишия, весь
день приводившие Кутайкина в ярость. Софья делилась с Васей своими мыслями,
трогала шишку на затылке, морщилась и постанывала.
— Ты ничем не лучше Кутайкина! — наконец не
выдержал тот. — Ты все забраковала!
— Я просто ориентируюсь на его вкус.
— У него нет вкуса! — горячо возразил Вася. —
Только запах одеколона «Олд Спайс». О! — тут же оживился он. — Сказал
про запах и придумал новый слоган.
— Ну? — с подозрением спросила Софья.
Вася взмахнул рукой и продекламировал:
— Колобовскую еду я по запаху найду!
Софья не выдержала и расхохоталась.
— Чего смешного? — обиделся Вася.
— Кутайкин позеленеет, если услышит! Это просто песня!
Вася надулся и надолго углубился в свой блокнот. Софья же
принялась стряпать еду, чтобы накормить незадачливого сочинителя.
В восемь вечера позвонила Ардочка и, едва сдерживая
ликование, прокричала:
— Вы просчитались! Лео заехал на чашку чая, но на ночь
не остался. Он сказал, что у него срочные дела, и попрощался со мной очень
нежно.
— Может быть, он еще передумает! сказала Софья,
нахмурившись.
