— Она водит машину?
— Да, у нее старенький «Запорожец», — подала голос
Таня.
— Однако он остался возле ресторана, а Оксана
пропала, — подхватил Герман.
— А что милиция говорит?
— Ну.. — Герман побарабанил пальцами по
столу. — Девочки выступают в откровенных костюмах… Какой-нибудь гад мог
соблазнить деньгами, увезти, да и…
— А почему вы обратились к Дымову? — удивилась
Софья. — Он ведь не частный детектив.
— Дело в том, что Оксана — дальняя родственница его
бывшей жены. Это жена попросила Дымова попробовать что-нибудь предпринять…
— Понятно, — пробормотала Софья, которой на самом
деле было совершенно непонятно, что теперь делать. Искать пропавшую девушку
наперегонки с милицией? Абсурд. У нее нет опыта в такого рода делах. —
Кстати, — спохватилась она, — а что у вас за новости?
— Понимаете. — Таня Полейко легла грудью на стол,
чтобы оказаться поближе к Софье. — Некоторое время назад я нашла в
почтовом ящике конверт. Он был не надписан. Внутри лежала вот эта штука.
Таня сунула руку в карман кофточки и достала короткую
цепочку с крошечной подвеской. Подвеска изображала толстенькую хорошенькую
белочку с зеленым эмалевым глазком.
— Бижутерия, — тотчас же выдала экспертное
заключение Софья. — И вы не знаете, кто вам это прислал?
— Не знаю, — подтвердила Таня. — Однако
неизвестный прислал и кое-что еще. Причем точно таким же образом.
Таня разжала кулачок и высыпала на стол несколько
безделушек, выполненных в том же стиле: брошку-котенка и длинную булавку,
украшенную рыбкой.
— И почему это вас взволновало? — задала Софья
вполне профессиональный вопрос. — Мало ли кто решил вас осчастливить?
Какой-нибудь влюбленный студент, например.
— Я и не волновалась до недавнего времени. Пока не
нашла в костюмерной вот это!
Таня посмотрела на Германа, и тот поспешно вытащил из
кармана небольшую женскую косметичку.
— Сумочка принадлежала Оксане, — пояснил
он. — Милиция, конечно, пересмотрела все ее вещи, но на побрякушки не обратила
внимания. Да и с чего бы ей обращать?
Софья заглянула в косметичку. Там лежали пара невидимок с
бабочками и миниатюрные сережки в виде черепашек. Было совершенно очевидно, что
они сделаны той же фирмой, что и безделушки, присланные Тане. У Софьи
загорелись глаза.
— Это какой-то маньяк! — уверенно заявила она,
сгребая всю бижутерию в кучку. — Наверное, он видел ваши выступления, и
Оксана произвела на него впечатление. Он помешался на ней. Сделал несколько
нехитрых подарков. Потом подкараулил ее на стоянке, заманил и увез в
неизвестность. Может быть, даже убил. Теперь ему стало скучно, и ему захотелось
новую девушку. Вот он и принялся за вас, Таня.
Танино лицо мгновенно приобрело цвет пломбира. Она начала
ловить ртом воздух. Поняв, что слегка переборщила, Софья поспешила ее утешить:
— Маньяка мы с Дымовым найдем в два счета! Одно дело —
когда вообще неизвестно, куда девушка делась. И совсем другое — когда известно
куда. Ну, хотя бы в общих чертах. Вы спокойно работайте, а я пока тут осмотрюсь.
Да, побрякушки я оставлю у себя, если вы не возражаете. Так, значит, вы точно
показывали их милиции?
— Показывали, — кивнул Герман. — Но милиция
не захотела приобщить их к делу.
— Тогда пусть пеняет на себя. Кстати, не посоветуете,
что тут, можно заказать из мяса без риска, что тебя вывернет наизнанку?
— Реактивные котлетки, — сообщил Герман.
— Реактивные? — с опаской переспросила
Софья. — Имеется в виду, что, расплатившись по счету, посетители вылетают
в окна? Да, кстати, оставьте мне ваш контактный телефон!
Герман достал визитную карточку и почтительно подал ей. Было
видно, что Софья произвела на него глубокое впечатление. Бледная Таня
пролепетала слова прощания и повисла на своем менеджере. Тот поволок ее через
зал.
Оставшись в одиночестве, Софья заказала реактивные котлетки,
зелень к ним, а на десерт попросила принести кофе и мороженое.
— Если можно, сохраните, пожалуйста, в тайне, как оно
называется, — попросила она официантку, увидев украшавшие пломбир
мармеладки, удивительно напоминавшие чьи-то глаза.
Едва она расправилась с котлетками и принялась за кофе,
наступило девять часов и в зале приглушили свет. Заиграла бравурная музыка, и
на сцену высыпали «Топики» в блестящих штанишках и коротких кофточках. Они
начали выписывать кренделя ногами, руками, головами, и Софья так увлеклась
зрелищем, что на некоторое время даже забыла, зачем сюда пришла. Потом очнулась
и попыталась сосредоточиться. Надо было срочно активизировать свои серые
клетки, как говаривал Эркюль Пуаро.
«Если я права и здесь действует какой-то маньяк, —
подумала Софья, — то он вполне может сидеть сейчас в этом зале и пялиться
на танцующих девочек. Вернее, на одну девочку — на Таню Полейко». Прихлебывая
из чашки, она осмотрела зал уже более пристально.
По ее глубокомуубеждению, на маньяка больше всего походил
лысый тип, похожий на бухгалтера. «Да-да! Маньяк должен выглядеть именно
так! — решила Софья. — Это закомплексованный, невзрачный и никчемный
человечишка, которому в жизни жестоко не везет». Правда, вместо того чтобы глазеть
на танцовщиц, лысый сосредоточенно писал что-то в маленькой записной книжке.
Заметив, что Софья уставилась на него, он попытался непроизвольно прикрыть свою
писанину и приподнял обложку.
Таких записных книжеек Софья перевидала на своем веку тыщи
штук. Это, была сувенирная продукция, сделанная на заказ в агентстве, подобном
«Артефакту». На обложке красовался товарный знак. Он представлял собой домик,
стилизованный под детский рисунок, с неровными стенами и треугольной крышей.
Сам домик был зеленым, а крыша — красной. Из-за трубы высовывался кусочек
корявого желтого солнца. Под рисунком было написано «Домовик». «Интересно, чем
занимается эта фирма? — мимоходом подумала Софья. — Строительством?»
Она скользнула взглядом дальше и тут же втянула голову в
плечи. Через несколько столиков от нее, развалясь на стуле, сидел не кто иной,
как ее первый муж, гуляка и буян Владик Кутьков. До сих пор он ее не замечал,
но как только Софья попыталась уменьшиться в размерах, Владик повернул голову и
радостно воскликнул:
— О! Моя симпампушечка!
— Твоя бывшая симпампушечка! — прошипела Софья,
когда тот подскочил к ее столику. Владик был большой, шумный и в легком
подпитии страшно дружелюбный.
— Ждешь здесь своего Романа-царевича? — беззлобно
поинтересовался он.
— Нет, дорогой, царевич оказался жабой. Поэтому я жду
здесь совершенно незнакомого тебе мужчину и прошу не заслонять собой вид.
Не обращая внимания на разливаемую Софьей желчь, Владик
плюхнулся на соседний стул и сжал ее руку своими лапищами.
