— Мы тут с коллегами отмечаем удачную, сделку.
Присоединяйся! Не пожалеешь! Ну его, твоего мужика! А если из приятелей моих
тебе никто не понравится, так еще остаюсь я сам!
— Нет, спасибо, я не предаюсь меланхолии на пепелищах.
— О, загнула! — одобрительно засмеялся
Владик. — Ты всегда была цацей и задавакой. Только я сразу этого не понял.
— Владик, — взмолилась Софья, — мне чертовски
нужно остаться одной. Прошу тебя!
— Да я сейчас уйду, не дрейфь!
Владик с легкостью перекрикивал развеселую музыку. «Топики»
продолжали вертеться, подпрыгивать и дрыгать ножками. Вот все четыре девочки
спустились со сцены в зал, чтобы повертеть попками в непосредственной близости
от публики и немножко разогреть ее. Софья с тревогой заметила, что один из
братков, занимавших соседний столик, выпал из общего веселья и пристально, сжав
губы, смотрит непосредственно на Таню Полейко. Софья передвинула стул так,
чтобы туша Владика не мешала наблюдать за происходящим.
К этому моменту танцовщицы надели маленькие шапочки, вышитые
бисером. На Тане же оказалась другая шапочка — с тряпочными ушами. Кроме того,
она закуталась в пестрое боа и вращала им, точно кошка хвостиком. Сейчас она
приближалась к столику с «братками», весело приплясывая и улыбаясь.
— Соня, мне без тебя плохо! — внезапно сообщил
Владик, переходя в состояние немотивированной грусти. Вероятно, он выпил
больше, чем казалось на первый взгляд.
— Только что тебе было хорошо, я сама видела! —
возразила она, боясь оторвать взор от действа за его спиной.
Браток сверлил Таню взглядом, словно задумал продырявить ее
силой своей мысли. И вот тут-то произошла одна из тех случайностей, которые
делают жизнь непредсказуемой штукой. Тоненький браслет, украшавший запястье
Тани Полейко, расстегнулся во время одного из особенно красивых вращений и
золотой змейкой скользнул на пол. Браток на несколько мгновений опешил. А когда
Таня двинулась дальше, согнулся пополам и, быстро подняв украшение, сжал его в
кулаке. Потом поднес к лицу и, как показалось Софье, приложил к губам. Она
своими глазами видела, что после всех этих манипуляций браток спрятал браслет в
нагрудный карман рубашки и тщательно застегнул его на пуговицу. И даже ладонь
подержал на этом месте, как будто бы браслет должен был согреть его сердце.
Тысячи кадров из тысячи фильмов о маньяках мгновенно пронеслись
в памяти Софьи. Она помнила, что некоторые маньяки-фетишисты собирают все, что
принадлежит их идолу. Не тот ли это случай? «Вот это да! — подумала
Софья. — Неужели я так просто, дуриком, обнаружила опасного преступника?!
Похоже, этот тип без ума от моей подопечной».
— С кого это ты не сводишь своих прекрасных
глаз? — спросил Владик, неуклюже оборачиваясь. Ему удалось засечь, на кого
конкретно смотрела Софья.
— О! — воскликнул он. — Да ты с ума сошла!
— Неужели ты его знаешь?! — От дикой радости душа
Софьи, казалось, пустилась в пляс.
— Я его знаю, а тебе лучше бы его не знать, —
пробормотал Владик.
— Ну, так кто он? — Софья наклонилась вперед и
перешла на шепот.
— Некто Тихон Обморкин. В определенных кругах его
называют не иначе чем Тишка Обморок. Не советую с ним связываться. Опасный тип.
— Для женщины опасен только тот мужчина, который у нее
уже был, — заявила Софья.
— Намекаешь на меня? — рассердился Владик.
Да, выпил он точно больше, чем показалось сначала, и уже
находился в переходном состоянии от добрячка к буяну.
Между тем Тишка Обморок внезапно засобирался. Стал прощаться
с друзьями и поцеловал каждую из сидевших за столиком девиц в нарумяненные
щечки, не взяв, впрочем, ни одну с собой. Софья, которая заранее расплатилась
по счету, вознамерилась идти за ним. Если сейчас не проследить за
подозреваемым, все пропало. Владик наверняка не знает адреса этого Тишки, ежику
понятно. И что тогда она будет делать? Нет-нет, бог послал ей ниточку, и она ее
не упустит!
Впрочем, у Владика на этот счет было совершенно другое
мнение.
— Хочешь запрыгнуть в его «мерс»? — взревел он
подобно льву, укушенному собачкой. — Так ты бросила нас с Романом, чтобы
найти себе кого-нибудь покруче?!
Он схватил Софью за руку повыше локтя и изо всех сил сжал.
Софья взвизгнула и начала вырываться. Тишка Обморок уходил безвозвратно. Его
спина мелькнула возле гардероба. Софья почувствовала себя Алисой, от которой
убегает Белый Кролик. Это было сказочное невезение. Тогда она развернулась и
свободной рукой схватила свое невезение за волосы. Невезение заурчало.
— Отпусти меня, — предупредила Софья. — Я
буду кричать!
На них уже обращали внимание. Сидевший ближе всех
«бухгалтер» тер лысину ладонью и выделывал ногами под столом нервические
пируэты.
— Эй, вы! — обратилась к нему Софья. — Вы что,
не мужчина? Не видите, тут женщину обижают!
Лысый сдавленно пискнул и увел взгляд в другую сторону. Тут
к их столику подскочили вышибалы — двое из ларца, одинаковых с лица, — и,
заломив Владику руки, нажали на хорошо известную им точку, выводящую из строя
забияк и буянов. Освобожденная Софья словно торпеда помчалась к выходу.
Метрдотель метнулся к ней с извинениями, но, поймав несколько теплых словечек,
стушевался и отстал.
Выхватив шубку из рук гардеробщика, Софья вылетела на улицу
и бросилась к своему «Фольксвагену». «Мерседес», за рулем которого сидел Тишка,
плавно уходил в темноту. «Сначала нужно выяснить, где его логово, — решила
Софья. — Если этот тип высматривает и убивает девушек, я выведу его на
чистую воду!»
За время пути Софья сто раз прокрутила в уме эпизод с
браслетом и уверовала в то, что Тишка — маньяк. Эта уверенность и сыграла с ней
злую шутку.
Когда «Мерседес» свернул с Волоколамки и, слегка попетляв по
дворам, остановился возле кривоватого, но чисто отштукатуренного особнячка о
двух этажах, Софья решила, что это и есть убежище злодейского Тишки. Вывеска
«Центр здоровья» на крыше по техническим причинам не горела, что и ввело ее в
заблуждение. Возле особнячка торчал всего один фонарь, под которым отдыхала
пара иномарок. «Ничего себе живет Тишка! — подумала Софья. — Или,
может, у него сегодня гости?»
Поначалу Софья не собиралась соваться внутрь. Она медленно
объехала особнячок и, притормозив, списала с эмалевой таблички его почтовый
адрес. И тут вдруг прямо перед носом ее машины промаршировала коренастая
пожилая женщина. Она взялась за ручку задней двери и, просто потянув ее на
себя, скрылась внутри. «Наверное, экономка или кухарка», — подумала Софья
и почувствовала странное возбуждение. В ней проснулся дремавший долгие годы
авантюризм.
«Что, если спрятаться у Тишки в доме и пошпионить? —
подумала она, и в предчувствии рискованного мероприятия мурашки забегали по ее
спине. — Вдруг удастся подслушать какой-нибудь телефонный разговор или
найти тайную комнату, в которой он хранит вещи своих жертв и их фотографии?
Своего рода алтарь, который может стать хорошей уликой».
