— Тишка — это кто? — спросил между тем. Суданский.
— Этот вот, — пальцем показала Софья. — Тишка
Обморок. Маньяк и убийца. Который похищает танцовщиц и привозит сюда, чтобы
мучить их. Может быть, их закалывают тут иголками, а может, заливают бетоном,
чтобы насладиться их мучениями.
После этой тирады лицо Тишки некрасиво перекосилось. С этим
странным лицом он врастяжку спросил:
— Чего сказала про меня эта хренобобина?
— Чего слышал, — сварливо ответила Софья и
неожиданно для самой себя показала ему язык лопаткой.
— Ну, ты, обезьяна Хананай! — рассвирепел тот,
вскакивая на ноги и краснея лицом и шеей. — Полегче на поворотах!
— Видели? Видели? Он точно маньяк! — обрадовалась
его вспышке Софья и обратилась к Суданскому, будто бы тот и был генеральным
прокурором:
— Этот гад уже расправился с одной девушкой. Но ему все
мало! Только что в ресторане «Фантомас» подонок выбрал себе новую жертву —
танцовщицу группы «Топики» Таню Полейко. Во время выступления он пожирал ее
глазами, а когда она уронила с руки браслет, схватил его, точно голодный зверь
косточку, поцеловал и спрятал в нагрудный карман рубашки. В левый, —
добавила она.
Вся публика, сгрудившаяся в холле, непроизвольно уставилась
на Тишку.
— Так ты чего мне, блин, дело шьешь? — взъярился
тот, хватаясь за карман. Ему никто не ответил, и Тишка внезапно
растерялся. — Да я это… — пожал он плечами, обращаясь тоже почему-то
конкретно к Суданскому. — Я просто увидел, у телки с руки цацка упала, да
и подобрал…
— Ага! — не отставала Софья. — А потом цацку
поцеловал, поближе к сердцу спрятал да еще карман на пуговку застегнул.
— Да не поцеловал я, в натуре! На зуб попробовал.
Золотая или нет. Вот дура чумазая! Если та телка в претензии — я цацку отдам.
Подумаешь, велико дело!
— Так вы что, из милиции? — спросил администратор,
глядя на Софью с некоторой неуверенностью. — И вам обязательно нужно было
приехать за подозреваемым в наш центр здоровья?
— Центр здоровья? — тупо переспросила та, медленно
прозревая.
— Ну да. Здесь люди отдыхают после работы: массаж,
сауна, лечебные процедуры…
— М-м-м… Знаете что? Я не могу разговаривать с вами в
таком виде, — сказала Софья, показывая пальцем на свое лицо. — Где
тут у вас можно умыться?
— Первая дверь налево, — администратор махнул
рукой в сторону того коридора, по которому она недавно бегала.
— Э! — дернулся Суданский, но Софья
проигнорировала его возглас и шмыгнула за дверь.
Очутившись в коридоре, она бешеным болидом пролетела все те
метры, которые отделяли ее от двери черного хода, выскочила на улицу, с
полуоборота завела свой «Фольксваген» и унеслась прочь, истерически визжа
покрышками.
Вырулив на Волокодамку, Софья снова поддала газу, и тут-то
ее и заловили гибэдэдэшники.
— Боже! — воскликнул тот, который первым подошел к
«Фольксвагену». — Что это?
Водительница опустила окошко и высунула в него свое ужасное
лицо. Корка из плавленого сыра местами растрескалась, местами обвалилась и
приобрела нехороший синеватый цвет. Авантюрное начало, проснувшееся в Софье,
заставило ее сказать задушенным голосом:
— Извините за спешку, в больницу еду! Напала ужасная
зараза — нигерийская пузырчатая язва.
— Вы что, недавно из Нигерии?
— Нет, из Белоруссии.
— И?..
— Полагаете, это белорусская пузырчатая язва? Эй, эй,
вы того, не надо, не наклоняйтесь близко, мало ли что… Брызну на вас слюной, вы
тоже весь вспузыритесь!
— Проезжай, — испуганно, отшатнулся милиционер.
«Фольксваген» развратно вильнул задом и помчался дальше.
«Только бы добраться до дому! — думала Софья. — Причем раньше
Суданского». Она была почти уверена, что Суданский, сообразив, что она сбежала,
бросится за ней в погоню. Но как он ее выследил? И, главное, зачем? Чего он от
нее хочет? Каким-то образом разузнал, где она живет…
Ворвавшись в квартиру и запершись на все замки, Софья
рухнула на диван и предалась отчаянию. Еще совсем недавно, считанные дни назад,
она была со всех сторон положительной замужней женщиной с устроенным бытом.
Приличная работа, вялые брачные отношения, скучные выходные — все, как у
нормальных людей!
И нет, на тебе — подвезла Дымова! Впрочем, все началось с
предательства Романа. Конечно, это он во всем виноват!
— Вот гад! — крикнула Софья кошке Федоре, которая,
прижав уши к голове, самозабвенно драла когтями кресло. — Если бы Роман не
сбежал из дому, я бы не стала подвозить Дымова. А не стала бы подвозить, он не
попал бы в больницу. Если бы он не попал в больницу, я бы не полезла в его
портфель и никогда бы не узнала, что записано в его дурацком еженедельнике!
Кстати! — вдруг спохватилась она. — Куда подевался этот кретин
Капустин?
Тут она вспомнила, что выключила свой мобильный, а телефон
Дымова оставила дома. Может быть, Капустин или даже сам Дымов звонили ей, но не
могли поймать? А как бы пригодился сейчас добрый совет! В самом деле — что
делать с Суданским? Раз уж этот тип привязался, то вряд ли отстанет просто так.
Интересно, что у него на уме? Может быть, позвонить ему по телефону и спросить?
По телефону не так страшно.
Софья представила, как услышит в трубке голос Суданского, и
тут же съежилась, точно устрица, на которую выжали лимон. Суданский навевал на
нее ужас. Была в этом типе какая-то непреклонность, которая ее пугала.
Софья соскребла с физиономии злосчастный сырок, налила
полную ванну горячей воды с пеной и погрузилась в нее с головой. Кошка Федора
прокралась следом и, прыгнув на уголок ванны, следила за процедурой. Отмывшись
до блеска, Софья почувствовала себя слабой и беззащитной. Явившись домой, она
задернула все шторы, не оставив и щелочки. Но сейчас вдруг вспомнила про
человека в пальто с поднятым воротником. Что, если он заберется на балкон,
выбьет стекло и прикончит ее каким-нибудь ужасным способом? Нет-нет, она должна
видеть окна! Погасив повсюду свет, Софья разобрала кровать и, усевшись на нее с
ногами и бездумно пялясь на улицу, съела бутерброд. Кошка Федора залезла в
пододеяльник и принялась урчать там, словно маленький трактор. Облизнувшись,
прежде аккуратная Софья смела крошки прямо на пол и вытерла руки о ночную
рубашку.
Через пятнадцать минут довольно глупого времяпрепровождения
сон осторожно тронул ее за плечо. Софья зевнула, потянулась, после чего
повалилась на подушки и заснула без задних ног.
День седьмой, воскресенье
Разбудила ее оголодавшая Федора, которая гоняла по кухне
свою пустую миску.
— Иду! — крикнула Софья, сползая с кровати. Тут
она вспомнила все, что с ней приключилось накануне, и приуныла.
