— Но я не могу! — через плечо ответил тот и
попытался вырваться.
Однако было уже поздно: преследователь настиг Софью и,
схватив ее за шиворот, резко развернул к себе.
— Только не по затылку! — завизжала она на всю улицу
и попыталась прикрыть руками голову.
— Защищайся! — крикнул Суданский и выбросил кулак
с явным намерением засветить Софье в глаз. Она непроизвольно откинула голову, и
кулак пролетел мимо, слегка задев скулу. Однако Суданский этим не
удовлетворился. Тут же он провел мастерский силовой прием: заломил Софье правую
руку за спину и сделал молниеносную подсечку.
С нехорошим тяжелым стуком она со всего маху брякнулась на
спину. Каблуки-шпильки взлетели вверх, упали вниз, и поверженная Софья затихла,
выпучив глаза в вечернее небо. Потом она сильно-сильно зажмурилась.
— Чтоб я сдох! — громко сказал Суданский,
прекращая боевые действия и озадаченно глядя на Софью сверху вниз.
Было совершенно непонятно, чего он ожидал. Роман тем
временем затоптал сигарету, выдвинул вперед нижнюю челюсть и ринулся в бой.
— Эй, ты! — задиристо крикнул он. — Хочешь,
чтобы я тебе фасад отреставрировал?
— Простите, — сказал Суданский. — Кажется,
вышла небольшая ошибка. Послушайте, — наклонился он над Софьей. — Я в
самом деле не думал…
Не открывая глаз, Софья махнула сапогом и дала ему шпилькой
по коленке.
— Уй! — взвился Суданский. — Больно как!
— Проваливай давай! — крикнул Роман, продолжая
наступать.
Дверь кафе приоткрылась, и оттуда выглянуло чье-то
любопытное щекастое лицо.
— Ладно, — сказал Суданский, все так же озадаченно
глядя на Софью. — Пока я пойду. Но мы еще встретимся!
«Угрожает, как Лапшин», — подумала та, приоткрыв глаза
и наблюдая за тем, как Суданский удаляется упругой походкой.
Не тратя лишних слов, Роман подал Софье руку и рывком
поставил ее на ноги. Она тут же принялась отряхиваться и проверять, не выпало
ли чего из ее сумочки.
— Уж ты появилась! — пробормотал Роман,
недоверчиво оглядывая ее с ног до головы.
— Вы что, знакомы? — громко спросила Роза,
решительно внедряясь в их тет-а-тет.
— Знакомься, Соня, это Роза, — поспешно сказал
Роман. — Роза, это моя жена. То есть моя бывшая жена. То есть не
бывшая, — сбился он, — а та, которая в недалеком будущем станет
бывшей. Ну, в общем, ты понимаешь.
— Вы — Софья? — недовольно уточнила Роза,
придирчиво разглядывая все, что накануне было создано Марианной.
— Точно будет фингал! — плаксивым голосом ответила
та и, схватив горсть снега, приложила к скуле. И только после этого кивнула:
— Да, я Софья.
— Может быть, вызовем милицию? — предложил
Роман. — Думаю, этого типа можно задержать.
— Не надо, — отмахнулась та. — Этот тип — мой
знакомый. Кроме того, за ним по пятам идет ФСБ.
— Хм… — сказал Роман. — У тебя интересные
знакомые. И ведут себя неординарно. Думаю, это твой новый знакомый?
— Ну конечно, новый, — своим фирменным хрипловатым
голосом ответила вместо нее Роза. — Когда человек находится в отчаянии, он
знакомится с кем попало.
— По-вашему, я в отчаянии? — пробормотала Софья,
потопала сапогами и с уважением добавила:
— Австрия! Чья еще обувь смогла бы выдержать столь
экстремальную пробежку?
— Может быть, мы все же зайдем в кафе и спокойно
посидим за столиком? — недовольно спросила Роза.
— Конечно, конечно, — спохватился Роман, улыбаясь
как-то деревянно.
Еще бы, ведь Софья вела себя совершенно не так, как он
привык. Прежде ее девизом была фраза: «Такт превыше всего».
— И долго вы водили меня за нос? — спросило
недавнее воплощение такта, протискиваясь в дверь вперед всех.
— Э-э-э… — сказал Роман, но Софья не дослушала.
— Мне надо в дамскую комнату. Я вся в испарине, как
очки с мороза. Надеюсь, вы меня простите.
С этими словами она бросила на руки Романа свою шубку и
удалилась, выразительно покачивая пятой точкой. Такую походку она специально не
отрабатывала — во всем были виноваты шпильки. Они просто предполагали, что
божественное создание, надевшее их, будет двигаться соответственно.
В дамской комнате никого не оказалось, поэтому Софья,
подойдя к зеркалу, позволила себе реплику вслух:
— Господи, кто это?
Тем временем Роза, обмахиваясь меню, допрашивала Романа, и в
ее речи преобладали шипящие звуки:
— Когда ты рассказывал о своей жене, ты хотел меня
утешить, да? Ты считаешь, я нуждаюсь в утешении?
— Клянусь тебе, дорогая, это не правда! — с
чувством отвечал тот. — Возможно, ты были права, и Соня ведет себя так
нарочно. И изменила свою внешность тоже нарочно. Возможно, это ее способ
самозащиты.
— Вот уж не думаю! Похоже, что твоей жене сейчас вообще
не до нас.
Софья как раз появилась в зале и двинулась в направлении их
столика. Офигительный бюст шел впереди нее, вызывая одобрение у мужчин и
молчаливое раздражение у женщин. Мысли ее явно были где-то далеко. В настоящий
момент она пыталась оценить чувство опасности, которое с недавнего времени
поселилось у нее внутри. Ей было до безумия страшно, потому-то она и
нагромождала вокруг себя массу событий, чтобы соорудить из них целую гору и,
подобно страусу, спрятать туда голову. Измена Романа как-то потерялась среди
этого хаоса.
Только усевшись за столик, Софье удалось как следует
разглядеть барракуду, которая зацапала ее мужа. Барракуда была неотразима.
Сразу же потрясали ее роскошные черные волосы и пристальные синие глаза. Одета
она была очень скромно и очень дорого. «На Романа, оказывается, клюют
обалденные тетки! — подумала Софья, не чувствуя ни разочарования, ни
ревности. — Может быть, я в нем что-то просмотрела?»
— Если я правильно поняла, вам негде жить! —
заявила она и, обернувшись к подошедшей официантке, продиктовала:
— Кофе с ликером, кусок яблочного пирога и шоколадное
мороженое.
Роза заказала себе только мусс, а Роман только эспрессо. Оба
были слишком озабочены поданной репликой, чтобы углубляться в выбор сладкого.
— Наши с Розой обстоятельства здесь совершенно ни при
чем, — раздраженно сказал Роман. — Вопрос с квартирой не имеет к ним
никакого отношения.
— Зачем тогда она пришла? Хочет подружиться? —
Софья насмешливо взглянула на Розу и закинула ногу на ногу.
— Цивилизованные люди должны расставаться
красиво, — нравоучительно сказал Роман. Софья заметила, что у него начало
подергиваться веко.
— Да-да, — подхватила она. — Красиво и,
главное, быстро. Позвонил по телефону, сообщил, что расстаемся, и точка! Высшая
степень цивилизованности.
