Софья очень хорошо понимала: чтобы вся эта история
закончилась, следует вынудить противника действовать. Надо заставить его напасть
на свою жертву и тут-то схватить за руку. Роль «хватателя» она отвела
Суданскому. Правда, он еще об этом не знал. Не знал он даже и того, что они
проведут Новый год вместе. Софья собиралась купить костюмы, потом поехать и
просветить его на этот счет.
«Игорю ведь тоже нужен костюм! — спохватилась
она. — А я не знаю его размера». Вещи пришлось покупать на глазок. Она
выбрала самые, на ее взгляд, мужественные — плащ мушкетера, шляпу и шпагу на
перевязи. Сапоги взяла на всякий пожарный двух размеров. Себе же прикупила
костюм Красной Шапочки, в котором ее пленили широкая юбочка и кружевной фартук.
Сама шапка, к слову сказать, была так себе.
Второй, запасной костюм выбрать оказалось сложнее. В конце
концов Софья остановилась на черной блестящей мантии волшебника, к которой
прилагался колпак, украшенный звездами, с приделанными к нему длинной белой
бородой и усами. «В этом балахоне и в бороде меня никто не узнает!» — подумала
она.
За покупки Софья выложила кругленькую сумму, которая еще
пару недель назад сразила бы ее наповал. Теперь же недрогнувшей рукой она взяла
деньги из наградных, заплаченных Тулускиным.
Забросив покупки на заднее сиденье «Фольксвагена», Софья
позвонила Суданскому домой, но у него никто не отвечал. Как ни странно, номера
его мобильного телефона она не знала, просто забыла спросить. Пришлось ехать к
себе и коротать вечер в одиночестве, размышляя обо всем, что уже произошло и
еще должно было произойти.
— Самое ужасное, — говорила Софья кошке Федоре,
которая валялась на спине и равнодушно глядела в потолок, — что я знакома
с убийцей. И понятия не имею, почему он стал тем, кем стал. Что заставило его
убивать?
Софья села за письменный стол и написала короткое лаконичное
письмо, где объяснила, кого подозревает и почему. По дороге на карнавал она
опустит его в свой почтовый ящик.
День тринадцатый, 31 декабря
— «У женщин с сухой кожей мало хлопот, — вслух
прочитала Софья, отыскав в женском журнале страничку „Собираемся в
гости“. — Утром надо нанести на лицо маску из йогурта или сметаны, смыть
теплой водой через десять минут. После этого протереть лицо кусочками
замороженной минеральной воды. Нанести на кожу питательный крем. Перед тем как
накладывать макияж, протереть лицо лосьоном для сухой кожи. Потом сделать натуральный
пилинг при помощи овсянки и молока. Прикладывать к лицу попеременно горячие и
холодные салфетки. Это под силу каждой женщине. И не только в те дни, когда она
собирается в гости». О боже! — воскликнула Софья. — Мне не под силу
идти в магазин за минералкой, а потом ждать, пока она замерзнет. Мне вообще
ничего не под силу до тех пор, пока я не буду уверена в собственной
безопасности.
Кошка Федора хрустела сухим кормом и нервно поводила ушами.
Ей совершенно точно было до лампочки, что близится новогодняя ночь и что у
женщин существуют проблемы с сухой кожей.
Когда Софья допивала вторую чашку кофе, позвонил наконец
Суданский.
— Ты там как, жива? — задорно поинтересовался он.
— Пишу прощальное письмо, — мрачно выдавила из
себя Софья. Ей захотелось испортить ему настроение. — Собираюсь заставить
убийцу напасть на меняв новогоднюю ночь,
— Ага! Значит, я с работы попадаю не на праздник, а на
твой бенефис. Надеюсь, мне отведена в нем хоть какая-нибудь роль?
— Естественно. Ты будешь тем человеком, который предотвратит
убийство.
— Вот как! А если я не сумею?
— Что ж… — пробормотала Софья и многозначительно
замолчала.
— А кто, кто убийца-то? — спросил Суданский.
— Это не телефонный разговор.
— Да-а-а… Угораздило же меня с тобой связаться! Сейчас
бы приехал домой, сел под наряженную елку…
— У тебя нет елки.
— Тогда, пожалуй, придется тебя охранять. Ты же меня
охраняла. Даже пьяная! Охо-хо, и куда же мы отправимся?
— На карнавал.
Софья принялась объяснять ему все в подробностях, не забыв
упомянуть про купленный костюм.
— А шпага настоящая? — спросил он. — Может
быть, мне пришпилить этого типа к стене словно жука?
— Если у тебя есть пистолет, возьми его с собой, —
велела Софья.
— Вижу, ты настроена чертовски решительно!
— Заеду за тобой в шесть часов — тебе нужно будет ещё
переодеться в мушкетера.
— Лучше в семь, — быстро поправил
Суданский. — В шесть у меня важный телефонный звонок. Если в семь, мы ведь
успеем?
— Я уж точно не спешу туда, где меня могут
угробить, — пробормотала Софья.
Суданский неопределенно фыркнул. Складывалось впечатление,
что он не слишком-то верил в то, что на Софью кто-нибудь нападет.
Надев свои новые красные сапоги, Софья поняла, что к костюму
Красной Шапочки они совсем не идут. Несмотря на идеальное совпадение цвета, в
этих сапогах и в короткой расклешенной юбке она была удивительно похожа на
продажную женщину.
— Если еще шапку надеть, вообще труба, — решила
она и сменила обувь.
В намеченный час Софья вышла из квартиры, держа в обеих
руках по пакету с костюмами. Свой, запасной, она запаковала в бумагу, чтобы
никто не мог заметить, что конкретно лежит внутри. По дороге опустила в
почтовый ящик написанное накануне письмо и, озираясь по сторонам, устроила
пакеты на заднем сиденье автомобиля.
К дому Суданского она подъехала на четверть часа раньше, чем
обещала. «В конце концов, выпью чашку чаю, — решила она, — пока Игорь
не закончит свои секретные переговоры».
Оставив машину за углом дома, она взяла пакет с костюмом
мушкетера и бодрой походкой направилась к цели. Однако едва завернула за угол,
как тотчас же сбилась с шага.
Суданский как раз выходил из подъезда под руку с Лидией.
Лидия блистала свежестью лица. Прическу на сей раз ей соорудили из ее
собственных рыжеватых волос, поэтому она была не слишком пышной. Софья
отшатнулась и встала так, чтобы ее не заметили. Сузив глаза, она пристально
наблюдала за сценой, которая разыгрывалась прямо перед ней. Эти двое были
слишком далеко, чтобы слышать, о чем они говорят. Но зато Софья отлично видела
все, что они делают.
— Значит, мы действительно расстаемся? — с кривой
улыбкой на устах спросила Лидия, все замедляя и замедляя шаг.
— Я уже извинился, — мрачно сказал Суданский.
Чувствовалось, что объяснение его угнетает,
— Значит, та сумасшедшая девица, которая едва не лишила
меня сначала волос, а потом и глаз, разбила твое сердце?
— Та девица не имеет к нашему разрыву никакого
отношения, — буркнул Суданский.
