Софья принялась рассказывать все, что узнала от Мадлены и от
частного сыщика из «Боливара».
— Скорее всего произошло следующее, — азартно
подытожил Дымов. — Сафронов наехал на пешехода и скрылся с места
преступления. Люкин позвонил ему и начал шантажировать. Потребовал денег.
Сафронов решил от него избавиться. Как раз примерно в это же время он встречает
Мягкого. Судя по всему, они оба ходили обедать в одно и то же кафе. Если Мягкий
узнал его, то почему он не мог узнать Мягкого?
— А где одно убийство, там и два! — выпалила
Софья.
— Именно. Теперь ему нужно было угробить уже двух
человек. Вот тут он, и придумал фишку со шляпами. Прописал некий сценарий.
— Но зачем?
— Понятия не имею. Просто бравада, что ли, такая?
— Кроме того, как он мог прописать сценарий со шляпами
после убийства Люкина? Люкин ведь уже был убит, раздет до нижнего белья и
облачен в шляпу!
— И третьего, третьего-то он зачем шлепнул? —
согласно кивнул Дымов. — Неужели всерьез рассчитывал подставить вас?
— Вы знаете про Брюковца и мою кофту?
— Я все знаю, — гордо сказал Дымов. — Но с
Брюковцом этим и с кофтой так ничего и не понял.
— А Аникин? Человек с безупречным мотивом. Просто
идеальная фигура для следствия.
— Когда поймаем Сафронрва, мы заставим его все
рассказать! — пообещал Дымов и пытливо посмотрел на Софью. — Ну, а
сейчас ваша очередь. Вы ведь заявили, что вычислили его. Так кто он? Кто
Сафронов теперь?
Софья заломила руки:
— Сама не могу поверить в то, что я вычислила! Давайте
мы сначала его поймаем, а?
— Глупая женщина. Вы же рискуете!
— Верно заметили: рискую именно я.
— У вас есть план?
— Есть. Он у меня давно, этот план. С тех пор, как
позвонили с телевидения и сказали, что хотят взять у меня блиц-интервью по
поводу поимки Ушкина. Видели, здесь бродит съемочная группа? Они будут
беседовать с некоторыми известными гостями. И со мной в том числе. Кроме того,
мне обещали дать возможность выступить перед всеми собравшимися. Тут-то я и
скажу прямо в микрофон, что после разоблачения маньяка заинтересовалась сыскным
делом и сейчас иду по следу убийцы. Что у меня есть улика, которая поможет
вывести его на чистую воду, ну, или что-нибудь в этом роде.
— А вы уверены, что Сафронов здесь?
— Хм… Ну, а вот вы сами: почему здесь?
— Во-первых, я вас охраняю. Во-вторых, сейчас я не
женат, мне не с кем встречать Новый год.
— А в-третьих?
— А в-третьих, я подумал, что многолюдный карнавал —
самое то место, где можно незаметно убрать человека.
— Вот и я так подумала. И Сафронов наверняка подумал
точно так же. Боже мой, где же Игорь?
— Как вам удалось заарканить этого типа? Такое
впечатление, что я дрался с Железным Дровосеком.
— Вы забыли, что Железный Дровосек получил от Гудвина
большое доброе сердце. Кстати, а что с Капустиным? Вы про него ничего мне не
рассказали!
— Капустин на пути к полному выздоровлению. А
рассказывать особо нечего. Когда вы следили за Ушкиным, мы с Капустиным следили
за вами.
— Ничего себе следили! — возмутилась Софья. —
Человек в темном пальто… то есть Сафронов… чуть меня не убил.
— Чуть — не считается. После первого выстрела мы его
спугнули. Он увидел, что мы совсем близко, и рванул в лес. Капустин бросился
его догонять, ну и… схлопотал пулю. Она скользнула по одному из его ребер.
— Как Сафронов туда попал, к коттеджу Ушкина?
— Вероятно, тоже следил за вами.
— Как же вы его прозевали? Вот вашу машину я видела —
сзади мелькали фары.
— А! Так то была не наша машина. То и был Сафронов. Мы
подъехали позже.
— Позже?
— Мы вам на машину прицепили такую штучку, по которой
ее можно найти, даже сильно оторвавшись.
— Смотрите, что получается! — азартно воскликнула
Софья. — В первый раз этот тип нацелился застрелить меня в безлюдной
подворотне. Но Суданский крикнул: «Эй!», и он струсил, отложил расправу. Во
второй раз он стрелял в меня с балкона Ардочки. В тот миг, когда он нажал на
курок, я присела. Просто случайность, доложу я вам. И он не стал довершать
начатое, потому что в комнату тогда вошел Лео. В третий раз, возле коттеджа
Ушкина, его спугнули вы с Капустиным.
— Сафронов хотел, чтобы ваше убийство списали на те
дела, которые вы улаживали вместо меня. Вот почему он не прикончил вас
где-нибудь на улице или в подъезде.
— А я-то ломала голову!
— Он рассчитывал на то, что у милиции сразу будет
приемлемая версия, дело, в котором можно порыться. Дело, которое уведет их
далеко в сторону.
Как раз в этот момент они увидели мушкетерские сапоги.
— Игорь вернулся! — обрадовалась Софья.
Суданский поднырнул под стенды.
— Кстати, без пяти одиннадцать, — сообщил Дымов,
надев драконью голову, но приоткрыв пасть, чтобы его могли расслышать.
— Значит, мне пора пробираться к сцене, — сказала
Софья. — Так. А после выступления? После того, как я скажу про улику, куда
мне деваться?
— Про какую улику? — удивился Суданский.
— Пусть она идет, я вам все сейчас объясню, —
зашипел Дымов. — Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.
— Не могу не согласиться. Соня, мы будем ждать тебя в
зимнем саду. Ты пойдешь туда медленно. Так, чтобы злодей успел сориентироваться.
— А где тут зимний сад? — удивилась Софья.
— Иди сюда. — Он подвел ее к щелке между стеной и
одним из стендов. — Видишь, дверь под аркой? Это и есть зимний сад. Там
уютно, тихо и есть где спрятаться. Дверь будет не заперта.
— А если туда еще кто-нибудь зайдет?
— Вот уж не думаю. Скоро полночь, людям не до поисков
зимнего сада:
— Тогда вперед! — улыбнулась Софья, отчаянно
храбрясь.
— Вылезаем по очереди, — тихо предупредил
Суданский. — В зале полутьма, нас никто не заметит.
Дымов захлопнул драконью пасть и захватил с собой оторванный
в драке хвост. Софья встала на четвереньки и быстро выползла в зал. Они сразу
же разошлись в разные стороны, чтобы не привлекать к себе внимания. Суданский
некоторое время выжидал, потом тоже поднырнул под стенды и растворился среди
масок.
Выступление Софьи удалось на славу. В карман за словом она
никогда не лезла и про поимку похитителя девушек Ушкина рассказала с блеском.
— Я поняла, что мой талант сыщика нельзя зарывать в
землю, и в настоящее время помогаю одному специалисту поймать коварного
преступника. Надеюсь, меня скоро снова покажут по телевизору. Потому что я уже
нашла такую улику, которая не даст ему отвертеться от обвинения.
