Здесь, в Тольятти, события пока что развивались по отработанной уже схеме, которая едва не дала сбой только однажды, две недели назад в Новороссийске. Там Витька дуриком выскочил в кабаке на мужика, который пятнадцать лет назад парился с Варягом на пермской зоне. Хорошо, он вовремя просек фишку и, понимая, что его наглую подставу могут расколоть, сославшись на срочный звонок, спешно дал задний ход и спрятался обратно в Тулу. После Новороссийска он стал выбирать города помельче, попровинциальнее, где о смотрящем по России слыхать слышали, но за ручку явно никогда не здоровались. Зная о давних трениях между Варягом и поволжскими авторитетами, Витька решил пройтись вдоль по матушке Волге. И не прогадал.
Прибывая в очередной город, он сразу находил там крутое заведение, где обычно «культурно отдыхали» желторотые пацаны из местных группировок. Среди них не могло найтись никого, кто был бы лично знаком с настоящим Варягом, потому что эта шантрапа принадлежала к низшей касте, с которой смотрящему России общаться было западло. Эту воровскую мораль Витька твердо усвоил еще на зоне. Но с другой стороны, даже шестерки были худо-бедно осведомлены о больших делах законных воров, причем ровно настолько, насколько требовалось Витьке, чтобы его новая внешность была ими опознана. К тому же эти салаги, еще неопытные и горячие, обладали непомерной самоуверенностью и нереализованными амбициями, брали наглым нахрапом там, где старые воры действовали осмотрительно, аккуратно и хитро. Потому-то таких легче было облапошить, взять на понт или просто припугнуть… Уж чем-чем, а этим даром Витька обладал вдосталь.
Хорек понимал, что, прознав о присутствии в городе Варяга, тольяттинские паханы непременно захотят устроить ему встречу, а фактически — проверку. Но Витька не особенно-то этого опасался, потому что в этом месяце ему вовсю перла карта, он только что удачно провернул большой шмон в Самаре, Астрахани и Казани и теперь твердо верил в свою счастливую звезду. А тут еще судьба преподнесла ему нежданный подарок: после нашумевшего покушения в центре Москвы на кремлевского чиновника местонахождение смотрящего по России уже две недели как оставалось до конца непроясненным: Варяг то ли погиб, то ли сбежал… Во всяком случае, достоверных сведений о нем не было. Так кое-что писали газеты о сгоревшей «тойоте», об обгорелом трупе Варяга, но веры всей этой писанине было мало. Иные считали, что это подстава, а другие думали, что так надо самому Варягу, чтобы спрятать концы в воду. В общем, все знали только то, что Варяг исчез. А раз исчез — значит, мог возникнуть в любой точке необъятной России, хоть в Вышнем Волочке, хоть в Нижнем Тагиле, хоть в этом автограде Тольятти, хоть в любом другом занюханном российском городке.
* * *
Осуществляя свой дерзкий план разводки лоховатой братвы в Казани, Самаре и особенно в Астрахани, Витька убедился, что реакцию местных авторитетов на появление Варяга он рассчитал верно. В этих городах он сразу затесывался в компанию местных шестерок и доверительно сообщал самому гоношистому пацану, кто он такой есть, прекрасно зная, что слушок о тайном приезде смотрящего России обязательно дойдет до нужных ушей. И уже потом, когда начинался поклев, он быстро расставлял свои сети и так же быстро их сматывал.
Вот и теперь, когда к нему в баре подкатил Фанера, Хорек принялся старательно изображать из себя крутого вора в законе, лениво отвечал сквозь зубы, давая понять, что серьезная деловая беседа состоится на более высоком уровне. Благодаря Томке он прекрасно знал, что за хмырь перед ним сейчас — пусть и преуспевающий, пусть и лихой, но маловлиятельный мелкий бандюк, которого обвести вокруг пальца куда легче, чем упомянутого им старика Нестора. Вот этот Нестор представлял для самозванца Витьки немалую опасность, и от встречи с ним надо было любым способом увернуться…
У него на этот случай был припасен верный ход. До сих пор он занимал выжидательную позицию, но теперь настало самое время поменять тактику. Он поднялся следом за Никитой в небольшой уютный кабинет, где уже был накрыт стол на несколько персон.
— Так где Нестор? — важно поинтересовался Витька.
— Он нас ждет у себя на хате. Прихворнул, говорят… Но если вам удобнее, чтобы он сюда сам приехал, я перезвоню.
Карпов огляделся, делая вид, что не доверяет этому молодому парню с хорошими манерами. Тот перехватил его настороженный взгляд.
— Я понимаю ваше беспокойство, Владислав Геннадьевич, — сказал Никита, — особенно после того случая в Москве… Но у нас тут все под контролем.
— Хорош контроль, блин!.. — усмехнулся сквозь зубы Витька. — А не боится Нестор засветиться? Я в бегах, в федеральном розыске… На его месте я бы поостерегся.
— Нестору нечего бояться: у него и в ментуре, и в прокуратуре все схвачено.
Витек насмешливо поднял брови. Мол, схвачено не схвачено, а встреча с подозреваемым в таком громком политическом преступлении могла бы обернуться для местного пахана серьезными проблемами. Хорек заговорил еще тише, стараясь внушить Фанере, что встречи с Нестором лучше избежать. Молодой тольяттинский вор крепко задумался над словами смотрящего и прикидывал теперь, как лучше поступить. С одной стороны, перед ним легендарный Варяг, который ведет с ним неторопливую беседу, это ж, блин, кому рассказать — не поверят! Но с другой стороны, Варяг сюда приехал не кофейку попить с Никитой Фонаревым. А лезть на рожон Фанере не хотелось: сбор денег в общак — не его епархия. Самое большее, что ему могли доверить и реально доверяли, — это обзвонить региональных кассиров в области и предупредить о приближающемся сроке сдачи бабок. Чувствуя сомнения парня, Витек подпустил строгости в голос, на сей раз расставив акценты иначе. Он плел свою паутину уверенно и нагло, то сокрушаясь, что Нестор может сидеть на крючке у московских рубоповцев — все же, как ни верти, а это крупный волжский авторитет, за которым тянется множество финансовые махинаций; то намекая, что сейчас настали другие времена, не то что при Ельцине, и надо давать дорогу сильной молодежи, таким, как Фанера, например…
Никита почуял: в его жизни наступил переломный момент. Но Варяг продолжал говорить обиняками, будто тянул время и ждал чего-то, не прерывая, однако, своей неторопливой, внушительной речи. И тут тоненько запиликал звонок мобильного.
— Извини, брат, — совсем по-свойски бросил Витька и потянулся к телефону. Это звонила Томка — оставив ее в баре, он попросил через полчаса набрать его мобильный номер и сразу дать отбой.
Фанера нетерпеливо заерзал. Ему даже показалось обидным, что смотрящий не выключил мобилу. За время их беседы Никита проникся приятным чувством, что он — единственный из тольяттинских, с кем сам Варяг обсуждает важные проблемы. Это ерунда, конечно, вряд ли птица такого высокого полета в одночасье запишет Фанеру в свои кореша, но уж больно хотелось Никите Фонареву заделаться друганом смотрящего России.
— Так… Понимаю… Хорошо, Николай Валерьянович, — глухо говорил в немую трубку Витька Хорек, — да, я все понял. Буду осторожен… Завтра с утра. Спасибо!
Он сунул телефон в карман и, озабоченно нахмурив брови, достал сигарету, закурил. Никита заметил, как напрягся Варяг после краткого разговора с Николаем Валерьяновичем, но задавать вопросы, естественно, не стал.
