— То есть его спиральки так хороши, что и мне уже впору использовать их для лечения моего радикулита и желудка?!
— Вы, конечно, шутите, товарищ генерал? Но эти умные штуки, скорее, не для лечения, а для диагностики…
— Я редко шучу. Вы же знаете. Однако, сейчас я делаю вид, что шучу, чтобы не заплакать от обиды и не заорать на вас, столь опытных, проверенных делом товарищей! Вы, надеюсь, понимаете, что произошло?!Мы же его проморгали! Он приехал в Китай, свалившись всем нам, как снег на голову, застав врасплох и внешнюю разведку и экономическую безопасность. Он явился к нам, зная о нас больше, чем мы о нем! Он привез патент, зарегистрированный на имя его жены, о существовании которого мы до сего дня не имели почти никакого понятия!
— Я не стал бы говорить, товарищ генерал, что мы не знали об этих спиралях ничего. Мы знали, что они изобретены. Мы знали, что их производство очень дорого и поэтому неконкурентоспособно.
— Пока неконкурентоспособно…
— Да, пока. Мы знали, что хозяйка патента, купив все права у индуса-изобретателя, не собирается налаживать серийное производство ни в одной стране мира, ограничившись опытными партиями в Европе. Нас ничего не насторожило в этой истории. Более того! Нас ничего не насторожило бы и сейчас, не будь зафиксировано накануне две встречи тет а тет, в самой что ни на есть неформальной обстановке, этого англичанина с Директором американской спецслужбы!
— Вам удалось установить его имя и его отношение к спецслужбам?
— Да. Он не имеет, как это ни странно, никакого отношения к американцам и даже к англичанам. Он — видимо, русский, считающийся на сегодня англичанином. Русский, с очень запутанной биографией, возможно даже сбежавший от своих и нашедший какие-то точки соприкосновения с американцами.
— Перебежчик? Какие точки соприкосновения?
— Этого мы пока не знаем. Работаем.
— А вы, товарищ Куан? Ваше управление имеет свою точку зрения на этого парня?
— Так точно. Он не является установленным американским агентом и не является русским перебежчиком. Но зато он явно является деловым партнером первого лица американской спецслужбы! И мы считаем, что, в данном случае, на наших глазах совершается сделка по обмену чего-то на что-то. Скорее всего информации, имеющей большое экономическое или политическое значение для США.
— А зачем этому парню понадобился такой высокий уровень переговоров? И кто ему организовал контакт с их Директором?
— Мы думаем, что этот шустрый парень, поставил американского Директора, как и нас с этим нашим заводиком, перед фактом. Он просто предложил то, от чего невозможно отказаться. Ну, или почти невозможно.
— Что он предложил нам, я теперь знаю. А вот что американскому Директору??
— Мы работаем над этой задачей, товарищ генерал. А пока хотели бы получить Вашу санкцию на развитии бизнеса с англичанином, как с обычным инвестором.
— В каком смысле — обычным?
— Мы предлагаем никак не афишировать то, что мы о нем что-то еще знаем, кроме его бизнеса. Тем более, что честно говоря, мы знаем пока не столь уж и много.
— Разумно и самокритично, товарищ Чен. А вы, товарищ Куан, пожалуйста, выясните суть сделки этого русского англичанина с американцем. Пожалуйста, предметно, как с этим нашим заводом: кто, сколько, кому и чего предлагает? А, самое главное, что надеется получить взамен? Нам следует знать о такого рода делах этих могущественных господ. Кстати, у меня очень простой вопрос про фотографии в Каннах. Скажите, все ли люди на вечеринке в Каннах, с которыми входил в контакт англичанин, установлены и не являются ли они агентами конкурирующих с нами организаций?
— Да, все люди установлены — их список, опубликованный накануне вечеринки в интернете, полностью подтвердился. У этой темнокожей топ модели друг — русский олигарх и его служба безопасности «случайных пассажиров» к ее телу не подпустит. Многие из гостей Маоми — знаменитые люди из справочников «Кто есть кто?» и прочие, вхожие в этот мир по работе или благодаря личным, как правило, семейным или интимным связям.
— Очень хорошо. Остается выяснить главное — наш шустрый парень на вечеринке в Каннах развлекался или, как у нас в Китае, работал? Что, кстати, удалось записать из его разговоров на вечеринке?
— Ничего, товарищ генерал. Вся наша звукозаписывающая аппаратура была выведена из строя.
— Кем?
— Возможно, службой безопасности олигарха. Все как-то очень по-русски! Отрезали всех.
— Даже прессу?!
— Даже прессу. Но журналистам дали возможность перед началом вечеринки записать на видео и аудио все, что они хотели. А потом всех задарили, накормили и напоили так, что некоторых пришлось развозить в наемных лимузинах в слабо вменяемом состоянии. Устроители этой вечеринки в Каннах, надо отметить, работали очень профессионально. Они явно стремились никого не обидеть, но никому и ничего существенного не дать! Я имею ввиду информацию.
— То есть, у прессы все-таки что-то есть? Возможно, как вы выразились, не существенное…
— Мы ищем, товарищ генерал. Но из того, что уже добыли, все касается исключительно модели и ее богатого друга. Обычные новости из мира шоу бизнеса. Ничего сенсационного или хотя бы интересного для нас. О гостях в этих репортажах нет практически ничего. Ну, разумеется, кроме собственно списка гостей и официальной информации о наиболее известных из них.
— И что есть про англичанина?
— Ничего.
— А о его девушках. Я правильно понял, ведь он общался на этом пати (party — англ., вечеринка) исключительно с девушками?
— Да. Но у нас пока нет никаких доказательств, что это именно его девушки, а не обычные гости. Это пока не более, чем предположение, которое мы тоже проверяем, товарищ генерал.
— У такой дивы, как Маоми, не может быть случайных или, как вы сказали обычных гостей.
— Это понятно.
— Как он получил приглашение на вечеринку Маоми?
— Он воспользовался одним из приглашений, позволяющим всемирно известным изданиям приводить в приличные дома своих друзей.
— Издание какой страны вручило ему приглашение?
— Франции. Все очень просто и, как принято у французов, жизнерадостно — он оказался приятелем какого-то аргентинского журналиста, который является приятелем собкора французской газеты по Латинской Америке и так далее. Концов теперь не сыщешь.
— А имя у собкора есть?
— Есть, конечно. Только собкор в то время был в командировке и велел распоряжаться любыми поступившими в корреспондентский пункт приглашениями своей секретарше — общительной и сексуально раскрепощенной девице двадцати одного года, склонной к вуайеризму и мазохизму.
— А это вы откуда знаете?
— А мы на всякий случай записала на видео пару ее встреч с любовниками.
