– Да.
– Скорее всего оно тебе не пригодится, но... так, на всякий, – ухмыльнулся регистратор. – Иди в третий лифт.
Эдвард развернулся, ища глазами нужную дверь. Настроение почему-то испортилось – наверное, виноват был этот хамоватый тип.
Конторщик тем временем громко сказал:
– Гриша, проводи молодого человека на дебаркадер! – И добавил тихонько: – Не настрелялись в Ираке, самодуры...
После услышанного настроение у Эдварда окончательно упало. Русский он знал уже довольно неплохо, чтобы понять, что сказал кретин-регистратор. Он тупо проследовал в открывшиеся узкие дверцы лифта за человеком в форме, которого назвали Гришей. Почему нужно считать дураком каждого гражданина страны, если в целом она ведет себя нагло и не всегда правильно? Разве они, американцы, обзывали русских идиотами при коммунизме?.. Хотя да – обзывали. Но они не знали всей подноготной! Да и что тут рассуждать теперь-то, когда нет ни Америки, ни России... Есть лишь города на траве. Травка, солнце, хранилища с породой, ходоки, саженцы, контора Справедливости и стеклянный лабиринт, в который можно попасть лишь по счастливой случайности – если отберут из десятков тысяч подавших прошение об участии. Почему он идет туда? Потому, что не взяли в армию там, в родных Штатах? Или из-за того, что выгнали из колледжа за подозрение в сексуальном домогательстве? Всего лишь за подозрение, между прочим! Они не имели права пойти на такое без прямых доказательств, а то, что косвенные улики указывали на его причастность к инциденту в женской раздевалке, еще ничего не значит! Зачем же он идет в лабиринт? Может, затем, чтобы зарегистрировали повышение по табелю, потому что надоело быть саженцем? Тупо висеть над мостовой, выискивать пустые поры в асфальте и аккуратно укладывать в них семена...
Или просто-напросто – проверить себя?..
– Эдвард Глик, – рявкнул Гриша, грубо выталкивая его из лифта. – Принимайте. Последний вроде...
Помещение, в котором оказался Эдвард, не имело ничего общего с прохладным и тихим холлом. Здесь пахло удушливым мужским потом и терпкой гарью. Семеро присутствующих людей были абсолютно разными, но в то же время чем-то походили друг на друга. Наверное, неумело скрываемым испугом в глазах. Да, Эдвард знал, что в группу для прохождения лабиринта принципиально не берут служивших в армии. Чтоб интрига сохранялась.
Огромная вытянутая полукругом комната была поделена на несколько частей спаянными вместе шкафчиками для одежды и личных вещей. Повсюду на матах валялись метательные ножи, пистолеты, автоматы, какие-то непонятные сегменты более тяжелого вооружения, бронежилеты разных мастей и размеров, инженерные приспособления и другое спецоборудование...
– Чего вылупился? Век не хватает, чтоб моргнуть, а?!
Эдвард аж вздрогнул. Этого, восьмого, он сразу не заметил. Кряжистый, какой-то весь бугристый, облаченный в серую униформу, с пепельно-смуглым некрасивым лицом. Однозначно, какой-нибудь бывший сержант.
– Я координатор, – гулко сказал он. – Ты на кого?
– Не понял?
– Класс какой?
– А-а... Пайромэн.
– Чего-о-о?!
– Как это будет... э-э...
Из-за железной дверки показалась узкая бородатая морда одного из участников группы. Мужик подсказал:
– Огнеметчик он.
– Понятно, – коротко мотнул головой бугристый координатор. И рыкнул: – Стройс-с-с-сь!
Все восемь членов группы встали в одну шеренгу вдоль матов с разложенным на них оружием и обмундированием. Линия получилась явно не прямая.
Координатор недовольно зыркнул и продолжил:
– Краткий инструктаж! Слушать внимательно. Объясняю условия ведения боевых действий, ставлю задачу, даю советы по тактике! Стекло в лабиринте бронебойное, звукоизолирующее и огнеупорное – это уж не я придумал, это эс так соорудил. С ним не поспоришь. Здесь не действуют общие правила городов на траве, здесь есть стекло и красная кровь... Отставить самовольный выход из строя! Внимательнее нужно быть, мать вашу! Так. В группе у вас, разгильдяев, есть инженер, медик, пулеметчик, два разведчика...
Эдвард слушал фанатичного вояку и никак не мог отогнать от себя вопрос: зачем?
* * *
Изнанники забаррикадировались в просторном кубическом помещении основательно: набросали на прозрачный пол в центре всякой рухляди, среди которой попадались и тряпки, и листы пластмассы, и какие-то клепаные котлы, и тяжелые металлические плиты, и обгоревшие тела их соплеменников, некоторые из которых еще чадили. Задатками морали уродцы, кажется, пока не обладали.
Зато выжившие члены группы не обладали необходимым для прорыва блокады преимуществом.
Пробовали вытравливать гадов и гранатами, и пулеметом, и огнем – бесполезно. Они то и дело перегруппировывались, тщательно прикрывали фланги и плевались своей темно-ржавой гадостью. Обойти изнанников с тыла тоже не представлялось возможным: осточертевший стеклокуб был единственным проходом в этой части лабиринта. Осада затягивалась...
Эдвард, заходя в стеклянный шлюз два с лишним часа назад, полагал, что их группа будет долго бродить по прозрачным, усыпанным всяческим хламом, оставшимся еще с прошлых побоищ, ярусам в поисках логова изнанников, и лишь там завяжется настоящий бой.
Он ошибся.
Изнанники напали первыми. Как только группа поднялась на второй ярус, впереди раздался крик одного из разведчиков. Видимость была не очень хорошая: во-первых, все-таки нижние ярусы, пока солнечные лучи добираются досюда, они успевают сто раз преломиться и рассеяться на верхних перегородках, а во-вторых, мешают груды каких-то металлических балок, наваленных то тут, то там.
На помощь разведчику загромыхали инженер под прикрытием автоматчика. В это время все уже заметили, как темнеют перекрытия и стены, но никто еще не понял, что происходит. Коротко заорал второй разведчик. Тут остальные члены группы не выдержали и бросились вперед, подбадривая друг друга душераздирающими воплями. Все, кроме подрывника, у которого нервы сдали окончательно. Он принялся колотить в шлюз, чтобы открыли... Через час его амуницию нашли на шестом ярусе...
Первое сумбурное столкновение с изнанниками запомнилось Эдварду урывками. Никто из членов группы не был предупрежден, что твари могут напасть первыми, поэтому, когда совсем стемнело от мелькающих тел и дюжина уродливых морд выскочила на них сразу из двух коридоров, ребята сплоховали и забыли все тактические премудрости, о которых говорил кряжистый координатор.
Сам Эдвард тут же зажмурился, несмотря на то, что забрало было тонировано, и пустил струю в ближайший проход. Стрелять из огнемета не сложно, сложно его держать, а если еще добавить, что у тебя за спиной висит двадцатикилограммовая бандура, то и вовсе жить расхочется. Смесь полыхнула на славу – первым же залпом спалило двух изнанников, а остальные нехотя отступили обратно в коридор.
