И тут внезапно пришло понимание – неважно «где», важно именно «что».
Она, вжикнув крупным гермет-замком, застегнула коротенькую курточку и прошлась до театра Высоцкого. Постояла перед фасадом, сунув руки в карманы. Бессмыслица! Все эти ее предчувствия – просто наваждение! От усталости, поди. Сти со злостью откинула капюшон и взъерошила короткие пепельные волосы, затем шлепнула себя несколько раз по щекам. Да это же сон! Сон, пойми ты, дура! Что здесь может быть необычного?!
Тут вдруг стена дрогнула, линии улиц стало выворачивать, словно кому-то не понравился их радиальный узор и он решил заново перечертить его по немыслимым лекалам... Ее дико замутило и повело в сторону. Стоящий рядом мужчина еле успел подхватить стройное тело, перед тем как оно чуть было не завалилось на проезжую часть навзничь. Раздался скрежет тормозных колодок.
– Что с вами, девушка? – обеспокоенно спросил он, глядя на побледневшее лицо.
Метро...
Сти непонимающе таращилась на размытые очертания незнакомой физиономии с противным черным прыщиком на подбородке, нависшие над ней. Кожа зудела, словно сейчас стошнит...
– Девушка! Помочь-то чем?
Тоннель...
Зрение постепенно фокусировалось. Отпускало... Что это за хрен? Приступ какой-то, видимо. В С-пространстве с ней такого еще не случалось.
– Очнитесь, девушка!
– Да какая я тебе девушка, – прошептала Сти и, набравшись сил, вырвалась из грубых объятий.
– Да я думал...
Не слушая больше сердобольного мужлана, она пошла в сторону станции метро. Но через несколько шагов резко остановилась. Замерла, тупо глядя перед собой.
Стоп. Какое к черту метро! Заче... Что-то подсказало. Это извне? Влияние на подсознание? Ерунда. С-видение исключает такую возможность по определению. Тогда... что? Интуиция? Внутренний голос? Чушь. Или не совсем?..
Нерешительно покачнувшись вперед, Сти все-таки заставила себя сделать шаг. Потом – второй. И почувствовала, как ноги стали переступать сами собой. Туда... – робко толкнулось у нее в груди, снова окатив все члены блаженной зыбью истомы...
В метро, в тоннель! – буквально взревело оно в следующий миг. – Разгадка там!
Уже не обращая внимания на ругань расталкиваемых плечами людей, она бежала к станции.
Милиционер проводил стремглав несущуюся женщину с растрепанной прической настороженным взглядом и уже собрался было сообщить по рации на следующий пост, чтобы задержали, проверили, выяснили... но тут у старшего сержанта Леонида Кадамова внезапно заурчало в кишечнике. Побурлило секунду, затихло... Не успел он облегченно выдохнуть, как вдруг скрутило до такой степени, что пришлось аж присесть, схватившись обеими руками за пузо. Мелькнула мысль, что если в реальности под С-визором он обделается прямо посередь отдела, то потом всего пива Вселенной не хватит, чтоб откупиться от смешков сослуживцев... «Да что ж это такое!» – вслух прошипел Кадамов, скорчив душераздирающую гримасу, и в положении полуприседа заковылял в сторону голубенькой кабинки биосортира, внутри которой срабатывала сейф-система экстренного пробуждения.
Про растрепанную незнакомку старший сержант милиции больше не вспоминал.
Обеими руками Сти уперлась в стеклянную дверь и, справившись с потоком пропитанного парами креозота воздуха, вытолкнула ее внутрь. У билетной кассы выстроилась внушительная очередь, поэтому она сразу рванула налево и проскочила мимо запоздало взмахнувшей руками контролерши.
– Стой! – возопила баба в форменном тулупчике.
Сти даже не обернулась. Подумала только, что досадные мелочи подчас крайне раздражают...
Контролерша, матерясь в голос, потянулась к свистку... В этот момент створки турникетов захлопнулись. Все. Разом. Кого-то из пассажиров прижало, некоторые просто остановились в недоумении, на них налетели идущие следом – мгновенно возникла суматоха. Заголосили женщины, гулко заворчали мужчины, детишки радостно принялись показывать пальцами на взбесившиеся механизмы. Контролерша взвыла и начала названивать по служебному телефону. Тут вдобавок застопорился эскалатор, несущий людей вверх. Несколько человек по инерции налетели друг на друга и упали. Какой-то идиот догадался крикнуть: «Теракт!» Сумятица живо переросла в панику.
Баба в форменном тулупчике напрочь забыла о нахальной безбилетнице...
Однако внизу, на перроне станции, было относительно спокойно – лишь майоликовые скульптуры с укоризной и беспокойством поглядывали на пассажиров с пилонов зала, облицованных светлым мрамором. Расстегнув курточку, Сти притормозила и чуточку отдышалась. Оценила обстановку. Ей необходимо попасть в тоннель. Пожалуй, наименее опасно будет спрыгнуть на рельсы сразу после ухода очередного состава, а потом пробежать вглубь по ходу движения и отыскать подходящую нишу в стене или какой-нибудь боковой коридор. Дальше – разберемся на месте.
Она услышала гул приближающегося поезда. Все еще тяжело дыша, подошла к зоне остановки первого вагона и глянула в большое прямоугольное зеркало. Поправила волосы, насупилась, потом коротко улыбнулась сама себе. Губки в меру припухлые и мягкие, морщин практически нет, глаза посажены правильно, нос прямой – самую, быть может, капельку вздернутый кончик... Красивая. Желанная. Моргнула несколько раз. Обычно человек не может увидеть в зеркале момент, когда моргает – оба глаза ведь закрыты. Сти могла. У нее была маленькая патология – врожденное нарушение синаптической связи в каком-то из нервных волокон, отвечающих за сокращение мышц возле глазных яблок. Поэтому, когда она моргала, правое веко запаздывало на долю секунды. Со стороны это выглядело очень необычно: будто девушка вам то и дело подмигивает. Сти в детстве до истерик комплексовала по этому поводу, но уже годам к шестнадцати осознала, что такое редчайшее отклонение, напротив, идет на пользу. Оно дарит ей неповторимую харизму...
Поезд остановился. Сти повернулась и посмотрела в кабину – на машиниста и помощника – немного диковатым взглядом. Оба натянуто улыбнулись ей и, мотнув головами, вновь уткнулись в свои приборы.
«Осторожно, двери...»
Сердце застучало резвее. Поезд тронулся, замелькали окна, в которых индифферентно пялились на рекламные плакаты морды и мордашки различных мастей. Стоя в опасной близости от проносящихся синих вагонов, Сти ощущала, как воронки и порывы воздуха стараются догнать железное чудище, ведомые им в темное жерло, помигивающее багряными зрачками светофоров...
Последний вагон прогремел и провалился налево. Она легко спрыгнула с края платформы вниз, пригнулась, выждала секунд пять и бросилась вслед удаляющимся сигнальным огням. И поток воздуха вежливо подтолкнул ее в спину.
Тоннель метрополитена. Цилиндрические сегменты железобетонных тюбингов образуют свод, наверное, похожий на пищевод изнутри. На выпирающих кольцевых ребрах жесткости в тусклом свете редких зарешеченных ламп видны известковые потеки. Сырость и гул вентиляции, пощелкивание невидимых автоматических реле. Бесконечные пыльно-лиловые змеи кабелей, провисающие на гнутых кронштейнах.
