С огорчением он обнаружил, что несколько страниц паспорта, лежащего в заднем кармане, серьезно промокли – в частности, немного смазался штамп регистрации по месту жительства. Зато кое-какие деньги, застегнутые на «молнию» в одном из отделений кошелька, остались целыми и невредимыми. Это чуточку радовало...
Ольга оклемалась через полчаса.
За это время Валера успел раздеть ее до нижнего белья, в приказном порядке заставив отвернуться наглого адыгейца, растереть всю спиртом и снова одеть уже в предложенный хозяином сухой шерстяной комбинезон крайне вызывающего покроя и не по размеру большую телогрейку. Чудом уцелевший футляр с ее любимыми очками он бережно положил рядом с ней. Изодранный костюм и куртку пришлось выкинуть. Сам он тоже теперь благоухал спиртягой и был облачен в спецовочные штаны да старый пуховик. Ни дать ни взять – фартовая парочка бомжей...
– Где мы?.. – с трудом произнося слова, спросила Панкратова.
– Тихо, тихо. – Рысцов легонько прикоснулся пальцем к бледным Ольгиным губам. – Все хорошо. Все уже позади... Полежи немного, отогрейся.
Она, болезненно щурясь, прикрыла веки.
Кряхтя, Валера поднялся с жесткой кровати, накрытой блиноподобным матрацем, и подошел к столу, за которым сидел старик, попыхивая самокруткой. Присел рядышком на хлипкий табурет.
– У вас здесь телевизора нет?
– Не располагаем. Приемничек вон имеется, только сейчас в такую вьюгу – одни помехи. А чегой-то ты, касатик, не захотел «Скорую»? Нашкодили, что ль?
Рысцов пристально посмотрел в складчатые прорези глаз адыгейца и проговорил:
– Не надо никого вызывать. Сколько я должен?
– Эк ты! Сколько должен... – крякнул тот, мотнув головой. – Может, вы преступники какие? Зачем мне проблемы?.. Рублей пятьсот надо б... И пару сотен за барахлишко одолженное...
Отсчитав семь бумажек, Валера передал их в проворные руки старика.
– Дело какое, – водя носом, сообщил адыгеец, пряча деньги в ящик стола. – Трасса здесь не особливо оживленная в зиму. А учтя погоду, дык и вообще... Сейчас полночь, хозяин за выручкой приезжает часов в пять, и рисковать не будем. Так что до полпятого вы отсюда – того... Надейтесь, попутка попадется до Апшеронска. Ну иль до Майкопа. И я вас не видал... мне-то какое дело... По рукам?
– Хорошо, – ответил Рысцов, разглядывая через узоры окна освещенные одиноким фонарем колонки с цифрами 92 и 95. – А что, отец, неужто выгодно в таком месте заправку держать?
– Не отец я тебе, проходимец, – неожиданно резко сказал адыгеец, давя пальцами огонек на конце самокрутки.
– Ну извини... – пожал плечами Валера, вставая. – Не обессудь, если обидел чем.
– Если б обидел, я тебе в гузно дуплетом дроби нагнал бы полкило, – веско ввинтил старик. Прислушался, приподнявшись, глянул в окно. – Едет кто-то вроде. Буди свою клушу горемычную, голосуйте. И ступайте с богом, куда шли...
* * *
До Майкопа они добрались затемно. Хорошо, что попутчик оказался обычным словоохотливым дальнобоем на мощном «КамАЗе» – легковушка бы не проперла через заносы на пустынной трассе.
Жизнерадостный бородач кавказской наружности был без напарника, поэтому, не особо торгуясь, разместил их обоих на сиденье рядом с собой. Изредка он косился на бывалый комбез Ольги и дешевую одежку Валеры, но лишних вопросов не задавал: видимо, не гнушался любого рода спутниками в долгих рейсах. Как только тронулись, он сообщил, что зовут его Акоп, и хотел было врубить музыку, но Рысцов показал глазами на сникшую после ночного приключения девушку, и дальнобой, понимающе кивнув, отказался от затеи. Зато на протяжении всей дороги он под гулкое хрюканье двигателя доводил до сведения Валеры все проблемы своего родного аула, связанные с непомерно суровой зимой, порой не рассчитывая количества лишних децибелов и аккуратность жестикуляции. С этим пришлось смириться, ибо, как известно всей гильдии автостопщиков, платить таким водителям нужно не в денежном эквиваленте, а в соотношении количества послушно вытерпленных баек на километр пути.
В городе было мертво. Лишь редкие утренние бульдозеры нехотя ползали по скудно освещенным улицам, пожирая сугробы, подобно гигантским гусеничным скарабеям. Пурга немного угомонилась, и возникали скромные надежды на безветренный ясный день. Удивительно было, что ничего не напоминало о катавасии, которую их горе-команда накануне устроила всему миру своим саботажным заявлением.
Завидев красную неоновую надпись на фронтоне небольшой гостиницы, согласно которой данное заведение называлось «Ловкач Ваня», Рысцов попросил бородатого дальнобоя остановиться.
– Зря, здэсь сэрвис плахой, – покачал головой бодрый кавказец, притормаживая фуру.
– Ничего, справимся, – сказал Валера, тихонько расталкивая Ольгу. – Я сколько тебе должен, брат?
– А-а! – досадливо развел лапищи Акоп, чуть не снеся Рысцову череп. – Зачем абижаешь?! С харошим человеком ехать – благодать! А если хароший челавек с красивой женщиной, то... – Он запнулся, подбирая слова: – То савсем харашо!
– Спасибо! Доброй дороги! – искренне поблагодарил Валера, помогая Панкратовой спрыгнуть с подножки.
– Дарога всэгда добрая! – на три четверти высовываясь из кабины, изрек дальнобой. – Челавек злой бывает...
Дверь хлопнула, двигатель взвыл, плюясь через выхлопную трубу переработанной солярной слюной, и «КамАЗ» укатил прочь, трубно просигналив напоследок.
Оттягивая мускулистую пружину двери, ведущей в недра «Ловкача Вани», Рысцов про себя молил только об одном: чтобы их фотографии еще не дошли сюда. То, что оба числятся в федеральном розыске, сомнений у него не вызывало. И хорошо, если только в федеральном...
Говорливый водитель-кавказец не слукавил – сервис здесь действительно был не ахти. Ресепшином служила грязная барная стойка с храпевшим возле нее типом неопределенного возраста, пола и, по всей видимости, с высокой степенью вшивости. «Ловкач Ваня», – окрестил его про себя Валера, поддерживая под руку Ольгу, которой стало, кажется, еще хуже от витавшего в помещении смрада.
Барменом, официантом и метрдотелем в одном лице оказалась заспанная тетка, с невнятными матюгами вышедшая на шум из кухни.
– Носит вас чуть свет, – гостеприимно осклабилась она, поправляя свернутый набок фартук. – Ну, чего пить будем?
– У вас можно снять номер? – осведомился Рысцов.
Тетка осклабилась пуще прежнего. Отхлебнув из кружки выдохшегося пива, произнесла язвительно:
– Ну и шмару ты себе подцепил. И морда, главное, интеллигентная такая.
Валера сжал зубы от такой наглости, но не отреагировал – не та ситуация у них теперь, чтобы артачиться. Лишь повторил вопрос.
– Кровать узкая, – небрежно бросила тетка. – Если устроитесь бутербродиком – поместитесь.
– Нам нужен двухместный. И чтобы С-визор был.
