Опыт бомбардировки 7 марта показал, что, если Карден хочет чего-то добиться, он должен действовать более решительно. Адмирал перенес флаг на «Куин Элизабет» и решил сам войти в пролив на линкоре и разгромить форты Узостей. Броненосцы «Виндженс», «Канопус», «Корнуоллис» и «Иррезистебл» должны были прикрывать линкор от огня полевых батарей. Серьезную тревогу вызывала нехватка боезапаса, так как на эту операцию возлагались большие надежды, Карден решил рискнуть. Однако англичанам снова не повезло с погодой. Видимость резко ухудшилась, и линкор сумел сделать всего 11 залпов только по форту Румели, после этого обстрел был прекращен.
8 марта произошло событие, которое оказало колоссальное влияние на весь ход операции. Можно даже с большой долей вероятности предположить, что именно в этот день был решен исход Дарданелльской операции. Турецкий минный заградитель «Нушрет» поставил 26 мин в юго-западной части бухты Эрен-Кей, которую использовали броненосцы для маневрирования во время обстрелов. Постановка была произведена молниеносно. В 5.00 заградитель снялся с якоря в Наре, а в 8.00 уже вернулся в Чанак-Кале, не встретив кораблей противника. Эта линия мин длиной 15 кабельтовых была поставлена не поперек, а вдоль пролива. Мины были поставлены на такой глубине, что только броненосцы могли подорваться на них. Союзники так и не узнали об этом заграждении. Вообще в операции наступил непонятный перерыв.
9 марта «Альбион», «Принс Георг» и «Иррезистебл» обстреляли развалины форта Кум-Кале, а ночное траление в очередной раз не удалось. 10 марта Карден пришел к выводу, что атака провалилась, кстати, к этому времени Кийз разругался с Карденом, обвинив собственного командующего в проволочках и нерешительности. Первый морской лорд адмирал Фишер в ответ на телеграмму Кардена приказал отбросить «осторожные и медлительные методы». Он требовал использовать все силы в «энергичной попытке подавить форты Узостей с короткой дистанции». Фишер также добавил, что операция имеет «такое значение, которое оправдает потери в кораблях и личном составе». К Дарданеллам были отправлены два последних броненосца из состава эскадры Ла-Манша – «Куин» под флагом контр-адмирала Тэрсби и «Имплейкебл». 12 и 13 марта продолжались спорадические обстрелы и попытки траления, при этом на траулерах рыбаки были заменены добровольцами из состава экипажей военных кораблей. Результат не замедлил сказаться – только за один день во время тральных работ погибли 27 человек, еще 43 были ранены, однако расчистить фарватер все равно не удалось. Карден едва не впал в истерику и 16 марта подал в отставку.
Кстати, примерно в это время американский посол в Стамбуле Генри Моргентау посетил форты Хамидие и Килид-Бахр. Без особого удивления он обнаружил, что гарнизон состоит практически из одних немцев, и все команды отдаются исключительно по-немецки. Поэтому восклицания вроде «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его!» звучат не вполне уместно.
На 18 марта был назначен решающий удар, только командовать операцией должен был уже на Карден, а де Робек, сменивший его буквально накануне – 15 марта, чтобы он мог на законных основаниях командовать операцией, ему спешно присвоили звание вице-адмирала. И уже ему пришлось отвечать на тревожную телеграмму из Адмиралтейства относительно успеха операции. Но де Робек уверенно заявил, что, если погода будет хорошей, он начнет атаку на следующий день в соответствии с планом Кардена.
Погода была хорошей, и утром армада де Робека в составе 18 линейных кораблей двинулась вверх по проливу. Казалось, ничто не сможет противостоять этой силе. Де Робек намеревался подавить огнем артиллерии форты в Узостях, после чего тральщики расчистят фарватер, и корабли огнем в упор довершат уничтожение турецкой обороны.
В авангарде – линия А – шли самые мощные корабли: «Куин Элизабет», «Лорд Нельсон», «Агамемнон» и «Инфлексибл». Они должны были огнем с дистанции 14 000 ярдов расстрелять форты. Их поддерживали броненосцы «Принс Джордж» и «Трайэмф», задачей которых было уничтожение гаубичных батарей.
Далее двигалась линия В, составленная из французских броненосцев «Голуа», «Шарлемань», «Буве» и «Сюффрен» с приданными британскими броненосцами «Маджестик» и «Свифтшур». После того как тяжелые турецкие орудия замолчат, линия В должна была пройти сквозь строй линии А и подойти на дистанцию 8000 ярдов к Узостям, тогда как линия А оставалась на расстоянии 12 000 ярдов от них. После этого совместный огонь 40 тяжелых орудий сровняет с землей развалины фортов. На всякий случай в резерве у де Робека находилась линия С в составе броненосцев «Виндженс», «Иррезистебл», «Альбион» и «Оушен», которая в случае необходимости могла сменить линию В. Броненосцы «Корнуоллис» и «Канопус» имели задачу поддерживать тральщики и уничтожать гаубичные батареи. Всего в бой были брошены 1 супердредноут, 1 линейный крейсер и 16 броненосцев. До сих пор лишь в Цусимском сражении в составе русской эскадры числилось 8 эскадренных броненосцев, здесь их было вдвое больше.
Турецкий офицер на одной из батарей вспоминал: «Мы увидели огромную массу кораблей, так много раньше мы не видели. Мы удивились, но вскоре поняли, что сегодняшний день станет решающим в битве. Мы приготовились отразить атаку. Мы прекрасно знали все корабли из розданных нам списков».
В 10.30 корабли вошли в пролив, и к 11.00 линия А находилась на намеченном рубеже. В 11.25 линкор «Куин Элизабет» открыл огонь по форту Чанак, а остальные корабли – по форту Килид-Бахр на противоположном берегу пролива. В 11.50 на форту Чанак произошел сильный взрыв, и де Робек приказал французским броненосцам под командованием адмирала Гепратта выдвигаться вперед. Канонада была в самом разгаре. Турецкие гаубицы и полевые орудия обстреливали корабли. Разумеется, они не могли причинить особого вреда бронированным гигантам, но надстройки и трубы получили множество пробоин, при этом личный состав, укрытый броней, потерь практически не нес. Начиная с 12.45 «Агамемнон» получил 12 попаданий, из которых 5 пришлись в броневой пояс. Командир броненосца, чтобы сбить наводку, описал циркуляцию и снова занял свое место в строю. «Инфлексибл» тоже пострадал от огня гаубиц, расположенных вокруг Эрен-Кея. Попадание в мостик вызвало сильный пожар и уничтожило радиоантенну. За короткое время в линейный крейсер попало 5 снарядов. Однако капитан 1-го ранга Филлимор, видя, что французские броненосцы подходят к фортам, не оставил места в строю, ведя огонь по Хамидие II, пламя пожара в носовой части корабля поднялось до фор-марса. Был тяжело ранен старший артиллерист капитан-лейтенант Вернер, которому позднее отняли правую руку. Командующий увидел тяжелое положение «Инфлексибла» и приказал ему сменить место, но вскоре после 14.30 корабль вернулся в боевую линию. Однако в 12.30 тяжелый снаряд (вероятно, 356 мм) попал в броненосец «Голуа» ниже ватерлинии. Французский корабль получил сильную течь и поспешно покинул свое место в строю, выбросившись на отмель на островке Драпано у входа в пролив.
К 14.00 положение на фортах стало критическим, линии связи были нарушены, часть орудий была подбита, другие были засыпаны землей и щебнем, артиллеристы были деморализованы, и стрельба почти прекратилась. Именно в этот момент де Робек приказал линии С сменить линию В, и броненосец «Сюффрен» начал поворачивать вправо, к азиатскому берегу. Когда французы оказались на траверзе «Куин Элизабет», броненосец «Буве», шедший вторым, вдруг налетел на мину. Последовал страшный взрыв, корабль повалился на борт и затонул буквально в течение минуты, погибли 639 человек, в том числе командир броненосца капитан 1-го ранга де ла Туш, спаслись всего 66. Сначала подумали было, что это стало результатом попадания тяжелого снаряда, и турки, приободрившись, возобновили стрельбу. Справочник «Джейн» за 1919 год утверждает, что причиной катастрофы стала торпеда, выпущенная береговым аппаратом, и на турецком интернет-сайте, посвященном этому сражению, даже можно найти фотографию такого аппарата.
