И тут к месту событий прибыли итальянские самолеты, после чего началась форменная комедия, потому что пилоты бомбили все подряд, не разбирая, чьи корабли внизу. С 16.40 до 19.00 в общей сложности 76 бомбардировщиков сбросили свой груз на британские корабли, 50 – на итальянские с высоты 12 000 футов, но попаданий не было. Здесь сказался один существенный недостаток итальянской авиации – отсутствие тяжелых бомб, из примерно 500 бомб лишь 8 весили 500 кг, остальные были 250 и 100 кг, которые явно не могли всерьез повредить линкорам. Вечером итальянские корабли укрылись в Аугусте и Мессине, а Каннингхэм спокойно отправился на Мальту.
На следующий день Каннингхэм отправился обратно в Александрию, но перед этим успел проверить еще одну старую теоретическую разработку. Поздно вечером 10 июля 9 «Суордфишей» с «Игла» атаковали итальянские корабли в гавани Аугусты, они повредили танкер и потопили эсминец «Леоне Панкальдо». Эту атаку можно считать прямым предшественником налета на Таранто, хотя сам старичок «Игл» в этой операции не смог участвовать.
Итальянская пропаганда попыталась объявить бой у Пунта Стило своей победой, для чего в газетах был опубликован снимок «Малайи» с явными повреждениями – разбиты 102-мм установка и два 152-мм орудия. Однако очень быстро выяснилось, что этот снимок был сделан еще в 1936 году после столкновения линкора с торговым судном.
Соединение Н адмирала постаралось поддержать Средиземноморский флот, Каннингхэм предложил Сомервиллу обстрелять какой-нибудь итальянский порт, тот же Неаполь, например. Однако Сомервилл решил быть скромнее и совершил демонстративный выход к берегам Сардинии. Там 9 июля Соединение Н подверглось атакам многочисленных итальянских самолетов с теми же результатами – то есть нулевыми. Но идея обстрела итальянских портов запомнилась британским адмиралам.
Этот бой при всей своей видимой безрезультативности на самом деле нанес тяжелейшие удары двум довоенным теориям. Все адмиралы в то время полагали, что генеральное сражение выльется в артиллерийскую дуэль на большой дистанции. Теоретики скрупулезно высчитывали зоны свободного маневрирования линкоров под огнем вражеских орудий, выдавали рекомендации вроде «вести бои на дистанциях от 22 180 до 24 115 ярдов на курсовых углах от 15,7 до 23,4 градуса правого борта». На деле эти рекомендации, как оказалось, не стоили бумаги, на которой были написаны. Тонны снарядов бессмысленно выкидывались в воду ради одного-двух попаданий, которые мало что давали. Выяснилось, что адмиралы фактически рассчитывают на улыбку госпожи Удачи, на пресловутую «золотую пулю». Несмотря на значительное усовершенствование систем управления огнем, даже линкоры не могли эффективно стрелять на расстояния, превышающие 100 кабельтовых, не говоря уже о крейсерах. Новыми подтверждениями краха этой теории стала дневная часть боя в Яванском море в 1942 году и бой у Командорских островов в 1943 году.
Несколько больших пробоин получила и теория Билли Митчелла, хотя назвать это неожиданностью было сложно. Еще во время его первых опытов моряки честно предупреждали: бомбить корабли на ходу в открытом море – это совсем не то же самое, что топить неподвижные мишени. Так оно и оказалось: горизонтальные бомбардировщики ничего не сумели добиться в борьбе против маневрирующих кораблей.
Много лет спустя после окончания войны вспыхнули новые бои вокруг Пунта Стило. Дело в том, что в своем рапорте Адмиралтейству адмирал Каннингхэм уверенно заявил, что британский флот после этого боя получил заметное моральное превосходство, и английские историки начали с удовольствием повторять эту фразу. Итальянский историк Марк-Антонио Брагадин уверен в обратном: «Англичане вышли в море, чтобы нанести решительное поражение итальянцам, это им совершенно не удалось». Красиво сказано! Они нас не разгромили, значит, они потерпели полную неудачу… Некоторое время эти точки зрения сосуществовали рядом, но теперь апологеты итальянского флота взялись рьяно опровергать мнение англичан. В качестве доказательств используются высказывания итальянских офицеров и адмиралов. Но мы-то помним о том, что факты – вещь упрямая, и постараемся посмотреть, что же было дальше.
А дальше 17 августа 3 линкора Средиземноморского флота провели массированный обстрел порта Бардия в Ливии, помешать которому итальянцы не сумели. 30 августа британский флот предпринял крупную операцию по проводке подкреплений из Гибралтара в Александрию через Сицилийский пролив, который считался «наглухо заблокированным» итальянскими флотом и авиацией. На восток проследовали линкор «Вэлиант», новый бронированный авианосец «Илластриес», 2 крейсера ПВО и 4 эсминца. Итальянцы в первый раз вывели в море практически весь флот – 5 линкоров, 10 крейсеров и 34 эсминца. «В этот момент итальянский флот находился в великолепном состоянии по своей эффективности, боеготовности и боевому духу», – пишет тот же Брагадин. Однако по неизвестным причинам адмирал Кампиони так и не посмел встретиться с Каннингхэмом, который имел всего лишь 2 линкора – «Уорспайт» и «Малайю». К этому моменту машины «Ройял Соверена» находились в таком плачевном состоянии, что он даже не вышел в море. Кстати, именно это было причиной того, что Каннингхэм просил подкрепления, а совсем не недостаток сил, как пытаются утверждать некоторые историки, взгляды которых мы рассмотрим чуть ниже. Более того, 5 линкоров адмирала Кампиони, среди которых были только что вошедшие в строй новейшие «Витторио Венето» и «Литторио», даже не посмели остановить два транспорта, которые торжественно прибыли на Мальту из Александрии. Так кто имел моральное превосходство?
В ноябре 1940 года итальянский флот получил две оглушительные зуботычины, которые окончательно расставили все по местам. Мы говорим о знаменитом налете на Таранто ночью 11/12 ноября и менее известном, но также довольно показательном бое у мыса Теулада 28 ноября.
Всем любителям истории прекрасно известна история удара английской авианосной авиации по итальянским линкорам, и оценка этой операции всегда была совершенно однозначной. Даже итальянский историк Брагадин признавал: «Атака Таранто имела временные, но серьезные стратегические последствия, потому что у итальянского флота остались в строю всего 2 линкора». Антонио Тиццино соглашается с ним: «Поражение, которое потерпел без боя итальянский флот ночью 11/12 ноября, определило характер будущей войны между Великобританией и Италией. Таранто стал итальянским Трафальгаром». Английские историки, например Стефен Роскилл, с ними не спорят: «Успех операции был потрясающим, особенно с учетом малого числа задействованных самолетов». Джек Грин и Алессандро Массиньяни пишут: «Атака была блестяще задумана и блестяще исполнена». По мнению Джеффри Тилла, Таранто полностью изменил стратегическую ситуацию.
Однако имеется группа историков, которых можно условно назвать италоревизионистами, которые пытаются доказать, что в Таранто англичане потерпели крупнейшую неудачу. Известный своими проитальянскими взглядами Джеймс Садкович утверждает, что «атака Таранто снова не сумела установить британское моральное превосходство, и не вполне ясно, установила она или нет британское превосходство в восточном и западном бассейнах». Но и его взгляды кажутся очень умеренными на фоне иных высказываний.
Широко распространенное мнение, что британская атака Таранто стала решающий победой со стратегическими результатами, в корне неверно. Неспособность использовать благоприятные возможности, созданные этой атакой, имела значительные последствия, так как повлияла на дислокацию сил британского флота буквально на всех театрах. Неспособность англичан нанести решающий удар в Таранто вынудила их держать на Средиземном море множество кораблей, которые были нужны в других местах.
