Именно это и происходило. Темпы русского наступления в январе 1945 года можно сравнить только с темпами наступления немцев в 1940 году во Франции. 23 января войска маршала Конева вышли к Одеру между городами Оппельн (совр. Ополе) и Олау (ныне Олава). Севернее от них войска 1-го Белорусского фронта маршала Жукова обошли город Познань и продолжали наступление в направлении укрепрайона Одер – Варта, угрожая в северном направлении Западной Померании. 23 января германские войска оставили Бромберг (Быдгощ). 27 января в кольце окружения оказывается Познань. Войска маршала Рокоссовского вступают на территорию Восточной Пруссии и оттесняют немецкую 3-ю танковую армию за реки Дейме, Прегель и Алле. Передовые отряды танковых частей 2-го Белорусского фронта продвигаются вперед через Дейч-Эйлау до Мариенбурга и Эльбинга. Гитлер, занятый до середины января 1945 года продолжением своего наступления на Западе, понял уже после первых 24 часов крупномасштабного наступления русских, какая смертельная опасность грозит рейху на Востоке. Он покинул свою ставку на Западе и возвратился в Берлин. Там он принял начальника Генерального штаба сухопутных войск, генерал-полковника Гейнца Гудериана, который отвечал также и за Восточный фронт».
«Гитлер наконец решился перейти на Западном фронте к обороне и направить высвободившиеся в результате этого войска на Восток. Когда я вошел в приемную, мне тотчас сообщили эту, как казалось, чрезвычайно радостную, хотя и сильно запоздалую новость. Я разработал план по использованию резервов и хотел немедленно направить их на Одер, а если позволит время, то и переправить их через реку, чтобы ослабить мощь наступательного клина русских ударами по его флангам. Когда я спросил Йодля, что приказал Гитлер, он сказал мне, что главные силы высвобождающихся войск, 6-я танковая армия СС, будут направлены в Венгрию. Я вышел из себя и недвусмысленно выразил Йодлю свое крайнее возмущение, в ответ он всего лишь пожал плечами. <…> Во время последующего доклада у Гитлера я изложил свое предложение, идущее вразрез с уже принятым решением. Гитлер отклонил его и обосновал свое решение контратаковать в Венгрии, чтобы отбросить русских снова за Дунай и снять осаду с Будапешта. С этого момента начались бесконечные дебаты по этому неудачному решению. После того как я опроверг военные причины, приведенные Гитлером, тот стал утверждать, что венгерские нефтяные источники и имеющиеся там нефтеперегонные заводы после уничтожения в ходе бомбардировок немецких (по производству синтетического горючего. – Ред.) гидрогенизационных заводов стали жизненно необходимы и приобрели решающее значение для продолжения войны: «Если вы не получите горючее, ваши танки не смогут сдвинуться с места, а пилоты не смогут взлететь. Вы должны согласиться с этим. Но мои генералы ровным счетом ничего не понимают в военной экономике!»
Таким образом, 6-я танковая армия СС направлялась в Венгрию, в то время как Гудериан и другие ответственные командующие на Востоке пытались остановить русское наступление, по крайней мере, на Одере. Опасность того, что войска Жукова могут форсировать Одер и дойти до Берлина, вызвала панику среди жителей столицы рейха. 20 января Вильфред фон Овен записывает:
«Советское наступление на востоке начинает вызывать панические явления. Сегодня ночью русские танки, наступающие с территории Вартегау, ворвались в городок Намслау (ныне Намыслув) в Средней Силезии, лежащий в 70 километрах от Бреслау (ныне Вроцлав. – Ред.), который до сих пор находился в глубоком тылу. Сломя голову население бежит на запад. Вчера вечером был введен всеобщий запрет на передвижение, чтобы наконец-то можно было организовать планомерную эвакуацию, ставшую столь необходимой.
Глава берлинского штаба СА обергруппенфюрер СА Гренц получил задание поскорее собрать в Берлине тысячу офицеров, чтобы задерживать на границе рейха беспорядочно отступающие остатки частей, переформировывать их и с их помощью устанавливать заслоны на дорогах».
В эти дни в Берлин прибывают и первые поезда с беженцами. Матиас Менцель рассказывает:
«Вокзал Фридрихштрассе стал товарно-сортировочным пунктом немецкой судьбы. Обугленные рамы свисают с петель. Мерзкий восточный ветер свистит в ангаре, от которого остался только скелет. Каждый вновь прибывающий поезд выбрасывает на перроны бесформенную нищету. Внизу, в вестибюле, люди сидят друг у друга на головах: семьи из Восточной Пруссии и Силезии, из квартир людей с высшим образованием и из крестьянских изб, из рабочих поселков и из кварталов ремесленников. Общая для всех безысходность стерла с их лиц все различия. За котелками с горячим супом выстраиваются бесконечные очереди. Они ждут. Часами, часто днями напролет, ждут поездов, которые не отправляются, ждут станции назначения, которые потеряли всякий смысл. Однако это ожидание далеко не безопасно. Снова и снова прерывистый вой сирены воздушной тревоги гонит их со всеми узлами и мешками в бомбоубежища и подвалы. <…>
На вокзале я встретил профессора литературы из Бреслау. Он утверждает, что русские вышли к Одеру под Штейнау (ныне Сьцинава. – Ред.) и форсировали его».
Журналистка Маргарет Бовери тоже записала свои впечатления о событиях этих дней:
«Во время одной из моих поездок в Тойпиц во второй половине января я должна была сделать пересадку в Кёниге-Вустерхаузене. На соседнем пути стояли вагоны состава с беженцами. На страшном морозе, который держался тогда уже несколько дней, многие люди, особенно пожилые, замерзли до смерти, несмотря на ужасную тесноту в закрытых вагонах, предназначенных для перевозки скота. Как мне было видно с перрона, трупы выгружались из вагонов и укладывались рядами, словно дрова, на железнодорожную насыпь.
Знакомясь с оперативными сводками главного командования сухопутных войск, я с огромным вниманием следила за тем, что происходило вдоль Одера между Кюстрином (ныне Костмин. – Ред.) и Котбусом… На основании перечня городов, которые согласно сводке вермахта были «сданы» или за которые еще «шел бой», было нетрудно определить, как далеко уже смогли продвинуться русские».
Быстрота и стремительность русского наступления вынудила уже 19 января 1945 года перенести штаб оперативного руководства германскими вооруженными силами за Одер в Цоссен, в лагерь «Майбах-1». Были предприняты такие организационные меры, как переименование групп армий на Восточном фронте. Так бывшая группа армий «А» стала группой армий «Центр», группа армий «Центр» была переименована в группу армий «Север», а группа армий «Север» превратилась в группу армий «Курляндия». 24 января Гудериан снова оказывается на приеме у Гитлера.
«После окружения Познани русские продвинулись вперед мимо крепости к укрепрайону Одер – Варта (Восточному валу) в излучине рек Одер и Варта, который должен был прикрывать Зененский оборонительный рубеж. Но эта заботливо возведенная в мирное время оборонительная линия была лишена значительной части своего вооружения в пользу Атлантического вала и к этому моменту представляла собой всего лишь скелет оборонительного рубежа. На участке Шнайдемюль (Пила) – Бромберг (Быдгощ) русские сосредотачивали крупные силы с явным намерением наступать на север западнее Вислы, чтобы ударом с тыла смять наши оборонительные позиции, расположенные на западном берегу Вислы.
