«Губернатору.
Дорогой Сэр. Мы очень рады известить вас, что здешний монгольский генерал (Шоу) и все власти бежали отсюда ночью третьего дня, благодаря вашей славной храбрейшей армии. Узнав об этом, здешняя китайская чернь стала производить беспорядки, сожигая дома купцов и обывателей, вследствие чего мы находимся в самом горячем ожидании, что вы прикажете немедленно вашим знаменитым войскам как можно скорее прибыть в Шэньцзин (Мукден). Так как здесь нет ни одного китайского солдата, то город может быть взят без всяких потерь.
Любящие вас ваши купцы и христиане. Пожалуйста, приходите сюда как можно скорее, чтобы спасти народ и защитить нас».
Мукден
18 сентября
В 4 часа дня 18 сентября сотня Охранной стражи, под командою есаула Денисова, влетела в Мукден через открытые южные ворота. В воротах казаки наскочили на подложенный китайскими солдатами ящик с порохом, который взорвало. 4 казака были тяжело обожжены. Сотня Денисова промчалась через пустынный и безлюдный пылавший город и немедленно заняла богдыханский дворец и дом цзянцзюня. Ни властей, ни китайских солдат в городе не оказалось. Цзянцзюнь, войска и большая часть жителей бежали. Во время своего бегства, так же как и в Пекине, китайские солдаты разграбили лучшие магазины и поджигали дома, чтобы «ничего не осталось для грабежа иностранцам», как они говорили.
Вечером в Мукден вошел передовой отряд полковника Артамонова, подкрепленный летучим отрядом полковника Мищенко.
По вступлении в город был занят Императорский дворец и все восемь ворот внутреннего города. Для подкрепления полковника Артамонова был послан с бивака у Байтапу сводный отряд, который налегке ночью же перешел вброд быструю реку Хунхэ и ночью же вошел в Императорский город.
Передовой отряд, заняв город, нашел его пылавшим во многих местах. Богатые дома и многие магазины разграблены китайскими войсками. Дворец цзянцзюня, казначейство и другие правительственные места опустошены. Императорский дворец разграблен. Все европейские постройки и дома христиан совершенно уничтожены. Жители и служащие во дворце вышли навстречу и просили защиты от китайских солдат. Полковник Артамонов, успокоив жителей, пригласил их тушить пожары, которые удалось прекратить. Сильные патрули очистили город от китайских солдат и разыскали склады боевых припасов. В казенных учреждениях, дворце и у кладовых поставлены часовые.
Русские заняли Мукден
На рассвете были высланы, по просьбе жителей, команды в предместья, с целью выгнать остатки китайских мародеров.
Гарнизоном в Мукдене оставлен 11-й полк, командир которого полковник Домбровский назначен комендантом и военным губернатором Мукдена. Найдено много орудий новейших систем и боевых запасов. Всюду находят ружья и массу патронов. Захвачены пороховой и патронный заводы.
20 сентября генерал-лейтенант Суботич торжественно вступил в город. Авангард, пройдя весь город, стал биваком на северной стороне города. Главные силы под начальством генерала Флейшера подтянулись и стали к полудню на бивак на северном берегу Хунхэ в пяти верстах от Мукдена.
Русские в Мукдене. Генерал Суботич, генерал Флейшер, полковник Нищенков, полковник Домбровский, офицеры штаба Южно-Маньчжурского отряда
21 сентября на площади Императорского дворца полковым священником Пивоваровым был отслужен торжественный молебен с провозглашением многолетия Обожаемому Верховному Державному Вождю России и всему Царствующему Дому.
По Маньчжурской железной дороге
14 сентября
Пароход «Гирин» Китайской Восточной железной дороги 14 сентября вечером доставил меня из Тонку в Порт-Артур, после неприятной скачки по беспокойным волнам Желтого моря.
Воинственный Артур, которого я не видел 4 месяца, принял еще более боевой вид. В гавани спешно производилась посадка войск на суда Добровольного флота. Пристань была завалена ящиками с патронами и гранатами. Повсюду торчали штыки, ружья, лафеты, орудия. Бродили часовые. По улицам двигались роты стрелков, скакали казаки, драгуны. Рестораны и кондитерские были переполнены военными, которые, собираясь в поход, кутили по-прежнему. По пыльным шоссированным улицам по-прежнему как летучие мыши носились китайские рикши и с гиком и грохотом раскатывали русские извозчики, давившие рикшей по-прежнему. Китайские домики-фанзы, в которых поселились русские, по-прежнему были серы, грязны и запылены. В общем, все было по-старому. Я заметил только одно крупное нововведение. На красивой Яшмовой горе, на девственную грудь которой до сих пор еще никто не решался посягать, была воздвигнута на самом верху настоящая русская долговязая пожарная каланча — и с этого времени полурусский и полукитайский Артур стал настоящим русским городом. На первых порах, когда в городе случался пожар, то сейчас же бежали на Яшмовую гору и вывешивали на каланче сигнал. Потом на каланчу провели телефон, как подобает во всяком благоустроенном городе.
17 сентября
Утром 17 сентября в поезде Маньчжурской железной дороги я мчался на север в Мукден, в погоню за отрядом генерала Суботича, который должен был брать столицу Маньчжурии. В поезде ехали офицеры, солдаты, сестры милосердия, железнодорожники, торговцы и смелые военные дамы.
Известия с севера, с Южно-Маньчжурского театра военных действий, по дороге все время были крайне скудные. Никто достоверно не знал, где войска генерала Суботича и что с ними.
Поезд шел то скоро, то медленно. Машинист не торопился, следуя пословице «Тише едешь, дальше будешь», и подолгу останавливался на всех станциях, подкрепляя свои силы в буфете и давая возможность и пассажирам последовать его примеру. Наконец, в поле, посреди гаоляна поезд совсем остановился. Возмущенные пассажиры бросились к паровозу, чтобы уничтожить медлительного машиниста, но ни его, ни кочегара не оказалось. Паровоз был пуст. Стали искать.
Наши железнодорожники в Маньчжурии
Через минут 15 из гаоляна вылезли наконец машинист и кочегар. Не успели пассажиры излить все свое негодование, как машинист успокоил всех хладнокровным ответом:
— Я же не виноват, что мне ветром шапку снесло, потому и остановил поезд. Стал искать шапку в гаоляне и нашел. Не поеду же я ради вас без шапки. Наконец, я сегодня именинник и могу делать все, что мне вздумается, и кутить хоть на каждой станции.
Однако пассажиры не согласились с ним и произвели целое возмущение против неукротимого машиниста. К счастью, в поезде ехал один из старших агентов железной дороги, который на ближайшей станции сменил именинника.
