Авангард полка в составе 17 танков БТ-7, которым командовал майор Попов, атаковал противотанковую батарею врага. Завязалась огневая дуэль. Только майор Попов, лично стреляя из пушки, уничтожил четыре орудия и десятки немецких солдат. Вскоре его танк оказался подбитым. Но, несмотря на это, отважный экипаж продолжал вести огонь по врагу и уничтожил ещё одно орудие. Когда уже весь танк был объят пламенем, вслед за другими членами экипажа майор Попов попытался выбраться наружу, но его сразила вражеская пуля. 25 июля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР за отвагу и мужество, проявленные в боях с германским фашизмом, майор Борис Петрович Попов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Он был одним из первых танкистов, удостоенных звания Героя Советского Союза в Великой Отечественной войне.
25 июня вновь отличились танкисты 5-й танковой дивизии. Её командир полковник Фёдоров отдал приказ захватить Ошмяны, после чего двигаться на Вильно. Все оставшиеся в строю машины были сведены в отряд под командованием командира 9-го танкового полка полковника Верхова. В 6.30 отряд атаковал противника с тыла и ворвался в Ошмяны. В этом бою отличился командир роты 10-го танкового полка старший лейтенант Веденеев, который огнём своего танка уничтожил 5 вражеских танков и 4 противотанковых орудия!
Ещё более поразительный результат в этих боях показал экипаж БТ-7 взвода танков командования в составе старшего сержанта Г. Н. Найдина и красноармейца Копытова из той же 5-й танковой дивизии. Обнаружив движение противника, они со своей машиной замаскировались в лесу. Подпустив немецкие танки поближе, огнём орудия подбили головную машину, а затем последнюю. Пользуясь замешательством противника, экипаж подбил и остальные 10 танков!
В самом начале войны в Прибалтике произошёл ещё один, ставший уже хрестоматийным, боевой эпизод. Речь идёт о танке KB, который, по одним источникам, задержал 6-ю немецкую танковую дивизию, по другим — чуть ли не всю 4-ю танковую группу противника. В основе этих весьма преувеличенных оценок лежит реальный факт. 24 июня 1941 года в ходе контрудара 3-го механизированного корпуса один из танков KB 2-й танковой дивизии по неизвестным причинам повернул на северо-запад и вышел к дороге, по которой осуществлялись снабжение и связь с боевой группой «Раус» 6-й немецкой танковой дивизии, которая к тому времени захватила плацдарм на правом берегу р. Дубисса.
Чтобы понять, что же произошло потом, имеет смысл обратиться к свидетельству самого Эрхарда Рауса, который утром 24 июня узнал, что «единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму, заблокирована сверхтяжёлым танком КВ-1. Русский танк вдобавок сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии. Хотя намерения противника оставались неясными, мы начали опасаться атаки с тыла. Я немедленно приказал 3-й батарее лейтенанта Венгенрота из 41-го батальона истребителей танков занять позицию в тылу возле плоской вершины холма поблизости от командного пункта 6-й моторизованной бригады, который также служил командным пунктом всей боевой группы. Чтобы укрепить нашу противотанковую оборону, мне пришлось развернуть на 180 градусов находившуюся рядом батарею 150-мм гаубиц. 3-я рота лейтенанта Гебхардта из 57-го сапёрного танкового батальона получила приказ заминировать дорогу и её окрестности. Приданные нам танки (половина 65-го танкового батальона майора Шенка) были расположены в лесу. Они получили приказ быть готовыми к контратаке, как только это потребуется.
Время шло, но вражеский танк, заблокировавший дорогу, не двигался, хотя время от времени стрелял в сторону Расейняя. В полдень 24 июня вернулись разведчики, которых я отправил уточнить обстановку. Они сообщили, что, кроме этого танка, не обнаружили ни войск, ни техники, которые могли бы атаковать нас. Офицер, командовавший этим подразделением, сделал логичный вывод, что это одиночный танк из отряда, атаковавшего боевую группу „фон Зекендорф“.
Хотя опасность атаки развеялась, следовало принять меры, чтобы поскорее уничтожить эту опасную помеху или по крайней мере отогнать русский танк подальше. Своим огнём он уже поджёг 12 грузовиков со снабжением, которые шли к нам из Расейная. Мы не могли эвакуировать раненых в боях за плацдарм, и в результате несколько человек скончались, не получив медицинской помощи, в том числе молодой лейтенант, раненный выстрелом в упор. Если бы мы сумели вывезти их, они были бы спасены. Все попытки обойти этот танк оказались безуспешными. Машины либо вязли в грязи, либо сталкивались с разрозненными русскими подразделениями, всё ещё блуждающими по лесу.
Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота, недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Командир батареи и его отважные солдаты с радостью приняли это опасное задание и взялись за работу с полной уверенностью, что она не затянется слишком долго. С командного пункта на вершине холма мы следили за ними, пока они аккуратно пробирались среди деревьев от одной лощины к другой. (Мы были не одни. Десятки солдат вылезли на крыши и забрались на деревья, с напряжённым вниманием ожидая, чем кончится затея.) Мы видели, как первое орудие приблизилось на 1000 метров к танку, который торчал прямо посреди дороги. Судя по всему, русские не замечали угрозы. Второе орудие на какое-то время пропало из вида, а потом вынырнуло из оврага прямо перед танком и заняло хорошо замаскированную позицию. Прошло ещё 30 минут, и последние два орудия тоже вышли на исходные позиции.
Мы следили за происходящим с вершины холма.
Неожиданно кто-то предположил, что танк повреждён и брошен экипажем, так как он стоял на дороге совершенно неподвижно, представляя собой идеальную мишень. (Можно представить себе разочарование наших товарищей, которые, обливаясь потом, несколько часов тащили пушки на огневые позиции, если бы так оно и было.) Внезапно грохнул выстрел первой из наших противотанковых пушек, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания.
Офицеры и солдаты радостно закричали, словно зрители на весёлом спектакле: „Попали! Браво! С танком покончено!“ Танк никак не реагировал, пока наши пушки не добились 8 попаданий. Затем его башня развернулась, аккуратно нащупала цель и начала методично уничтожать наши орудия одиночными выстрелами 80-мм орудия (Раус ошибается, конечно же, 76-мм. — Прим. авт.). Две наших 50-мм пушки были разнесены на куски, остальные две были серьёзно повреждены. Личный состав потерял несколько человек убитыми и ранеными. Лейтенант Венгенрот отвёл уцелевших назад, чтобы избежать напрасных потерь. Только после наступления ночи он сумел вытащить пушки. Русский танк по-прежнему наглухо блокировал дорогу, поэтому мы оказались буквально парализованными. Глубоко потрясённый лейтенант Венгенрот вместе со своими солдатами вернулся на плацдарм. Недавно полученное оружие, которому он безоговорочно доверял, оказалось совершенно беспомощным против чудовищного танка. Чувство глубокого разочарования охватило всю нашу боевую группу.
