Итак, контакт с пехотой был утерян в самом начале атаки. Танки оказались предоставленными сами себе. Собственную обученную пехоту — мотострелков — командир бригады в дело не ввел. Ну а дальше постарались все, причем сразу и не скажешь, кто больше — немцы или наши. Причина очевидна — из рук вон плохо организованное взаимодействие между участвовавшими в операции родами войск и даже между отдельными частями. Сам по себе «дружественный» огонь не является чем-то необычным. Это достаточно распространенное явление даже в наше время, в век электроники и высокоточного оружия. Как говорится, на войне, как на войне! Но не в таком же объеме! Немцам вообще можно было ничего не делать, а только наблюдать, как русские сами уничтожают свои танки, а потом записать их на свой счет.
Кстати, о подбитых танках. При анализе нарвского эпизода военной карьеры Кариуса возникает двойственное ощущение. С одной стороны Кариус не выпячивает свою персону и в основном пишет «мы подбили», с другой — абсолютное отсутствие данных о самом себе кажется несколько искусственным. В различных источниках сообщается, что с какого-то момента Кариус перестал считать свои победы, поэтому и указывается — «более 150». Сам Кариус утверждал, что где-то между 150 и 200. Но перестал он считать позже, а тогда-то под Нарвой, наверное, считал? Почему же не написал, сколько подбил непосредственно его экипаж? Из чувства скромности что ли?
Подбитые танки Т-34
Есть еще одна деталь, вызывающая вопросы. Кариус пишет о том, что он «смог организовать размещение взвода из четырех хорошо замаскированных штурмовых орудий». Вот как? Оказывается там кроме «тигров» еще и штурмовые орудия были? А они по советским танкам не стреляли? Или стреляли, но не попали? А если попали, то почему у Кариуса об этом ни слова? А может быть 38 танков «тигры» подбили вместе со штурмовыми орудиями? Ведь определить точно, кто подбил можно только при осмотре, а такой возможности не было — Кариус постоянно пишет о том, что русские стреляли по всему, что движется. Словом, вопросы есть, а ответов нет.
В конце апреля 1944 года 2-я рота последовала за батальоном, уже сосредоточившимся к тому времени в районе Пскова. После непродолжительных боев на этом участке фронта, 502-й батальон переместился в Дюнабург (русское название Двинск, латышское — Даугавпилс), где 11 июля впервые вступил в бой с советскими войсками. С боями в районе Дюнабурга связан наиболее обсуждаемый в последнее время эпизод боевой карьеры Отто Кариуса. Речь идет о его участии в первой в истории 502-го тяжелого танкового батальона столкновении с советскими тяжелыми танками ИС-2.
В изложении известного немецкого историка «тигров» Вольфганга Шнайдера это событие выглядит следующим образом: «22 июля 1944 года 2-я рота 502-го тяжелого танкового батальона под командованием лейтенанта Кариуса с восемью „тиграми“ занимает прикрывающую позицию возле Кривани. Кариус атакует деревню вместе с танком фельдфебеля Кершера и подбивает 17 танков ИС-2 и пять Т-34. Затем боевая группа занимает позицию в 10 км восточнее Кривани, чтобы разбить остатки вражеской бригады. Когда главные силы вражеской бригады без разведки переходят в наступление, они попадают в засаду, 28 танков уничтожено».
Достаточно скупое изложение, не правда ли? А ведь событие более чем значимое — 17 танков ИС-2! То есть, практически целый советский тяжелый танковый полк! При этом вызывает недоумение, что речь идет только о танковой бригаде. Надо сказать, что во многих воспоминаниях немецких танкистов и, что еще более странно, в работах многих современных западных историков обнаруживается полное незнание организационной структуры советских танковых войск периода Второй мировой войны. Демонстрирует такое незнание и Отто Кариус, хотя в его изложении этот эпизод выглядит гораздо живописнее.
Я вел свою роту к деревне по только что разведанному маршруту. Затем мы остановились, и обсудили предстоящую операцию с командирами взводов и танков. То, что я им сказал, сохранилось в моей памяти по сей день.
— Мы действуем совершенно самостоятельно. Кроме того, ситуация абсолютно неясная. Для нас будет слишком опасно атаковать деревню в лоб. Мы должны выйти из этого дела без потерь, если такое вообще возможно. За деревней батальон самоходных орудий уже понес большие потери. Но с нами этого не случится! Мы организуем все следующим образом.
Два танка на полной скорости ворвутся в деревню и повергнут русских в замешательство. Нельзя дать им сделать ни одного выстрела. Лейтенант Нинштедт подтянет остальные шесть танков. Первыми двумя танками будут танк Кершера и мой. Все остальное решим по ходу дела. Что произойдет позднее, будет определяться тем, как станет развиваться ситуация.
Таким было наше краткое совещание. Затем я отвел своего «напарника по маршруту» в сторону и обсудил с ним все самое важное. Полнота успеха зависела от того, как мы ворвемся в деревню, точнее говоря, от фактора внезапности.
— Я буду впереди, и оба мы продвинемся к центру деревни как можно быстрее, там определимся. По моим расчетам, в деревне находится, по меньшей мере, одна рота, если остальная часть батальона русских не присоединилась к ней.
Если память не подвела Отто Кариуса и он действительно изложил сей план в 1944 году, то это совсем не красит его как командира роты. План этот смело можно отнести к «шедеврам» тактической мысли типа — давайте ввяжемся в драку, а там посмотрим, что из этого получится. Однако, вернемся к повествованию Кариуса.
Я похлопал Кершера по плечу. После короткого «пошел!» мы уже сидели в своих танках. Быстро проверили радиосвязь и запустили моторы. В мгновение ока мы перевалили через небольшой подъем и оказались в пределах видимости русских. Мой первоклассный водитель Бареш выжал все, что мог, из нашего драндулета. Каждый из нас в этот момент осознавал, что скорость решала все. Оба русских танка, находившихся в боевом охранении с той стороны, откуда мы атаковали, сначала совсем не прореагировали. Не было сделано ни выстрела. Я проехал прямо через центр деревни. Трудно передать, что произошло после, потому что события развивались внезапно и молниеносно. Приблизившийся к деревне Кершер, который двигался позади меня с интервалом примерно 150 м, заметил, что башни обоих русских танков двигаются. Он сразу же остановился и подбил и тот и другой. В то же мгновение я начал очищать от противника другой конец деревни.
«Тигр» из 3-й роты 502-го тяжелого танкового батальона на боевой позиции. Восточный фронт, 1943 год.
Кершер приблизился ко мне и радировал, чтобы я посмотрел вправо. Танк «Иосиф Сталин» стоял бортом к нам рядом с гумном. Эту машину нам не доводилось прежде увидеть на северном участке фронта. Мы невольно вздрогнули, потому что танк был оснащен чрезвычайно длинной 122-мм пушкой. Это была первая танковая пушка русских с дульным тормозом. Более того, танк «Иосиф Сталин» очертаниями немного походил на наш «Королевский тигр». Не сразу, так же как и до Кершера, до меня дошло, что только ходо вая часть типична для русских танков. Я выстрелил, и танк вспыхнул. После этой короткой заминки мы уничтожили все машины противника в деревне, как и было спланировано заранее.
