Она подняла трубку, заметив, что звонят по городской линии.
– Детектив Кроссуайт, это Мария Ванпельт из KRIX, Восьмой канал.
Трейси сразу пожалела, что взяла трубку. Сектор убийств поддерживал цивилизованные отношения с криминальными репортерами, но Ванпельт, которая была известна своей склонностью показываться в нарядах, купленных за счет некоторых видных лиц Сиэтла, была исключением.
Когда Трейси начинала свою карьеру, Ванпельт пыталась взять у нее интервью о дискриминации женщин, служащих в полиции Сиэтла. Трейси отказалась. Когда она занялась убийствами, Ванпельт снова попросила дать интервью, якобы чтобы показать ее как первую в Сиэтле женщину – детектива по убийствам. Не желая привлекать к себе лишнего внимания и теперь узнав от других, что коньком Ванпельт были нападки на кого-нибудь, а не человеческие чувства, Трейси снова отказалась.
Когда их профессиональные отношения уже прервались, Ванпельт каким-то образом получила конфиденциальную информацию о расследовании бандитского убийства, в этом деле Трейси была ведущим детективом. Через несколько часов после того, как она показала историю на своем шоу «KRIX-Секретно», двое свидетелей Трейси были застрелены. Застигнутая врасплох командой журналистов на месте преступления, разозленная и расстроенная, Кроссуайт, не выбирая выражений, обвинила в смерти свидетелей Ванпельт. Сектор объявил Ванпельт бойкот, отказываясь говорить с ней, но Ноласко издал приказ, обязывающий общаться со всеми средствами массовой информации.
– Как вы смогли связаться со мной по прямой линии? – спросила Трейси.
Средствам массовой информации полагалось звонить в отдел по связям с общественностью, но многие репортеры находили способы звонить детективам на рабочий телефон.
– Разными путями, – ответила Ванпельт.
– Чем могу быть полезна, мисс Ванпельт?
Она произнесла имя достаточно громко, чтобы привлечь внимание Кинса в другом конце аквариума. Кинс взял трубку, даже не потрудившись поставить Ванпельт в известность. У них была налажена система.
– Я надеюсь получить комментарий о сюжете, над которым сейчас работаю.
– Что за сюжет?
Трейси мысленно пролистала находящиеся в работе дела. На ум пришло только расследование убийства Николь Хансен, и в нем не было ничего нового для обсуждения.
– На самом деле сюжет о вас.
Трейси откинулась на спинку кресла.
– Чем это я вдруг вас заинтересовала?
– Насколько я знаю, двадцать лет назад была убита ваша сестра и недавно нашли ее останки. Я надеялась, что вы согласитесь поговорить об этом. Вы согласны?
Вопрос дал Трейси время подумать. Она ощутила себя в игре.
– От кого вы про это услышали?
– У меня есть ассистент, который просматривает судебные дела, – сказала Ванпельт, толком не ответив на вопрос, но дав понять, что знает о ходатайстве Дэна. – Вам сейчас удобно говорить?
– Не думаю, что этот сюжет привлечет публику. – У нее загудел вызов по другой линии, и она посмотрела на Кинса, который держал трубку в руке, но теперь ей стало любопытно, что Ванпельт известно. – Каковы общие черты?
– Мне кажется, это напрашивается само собой, не так ли?
– Просветите меня.
– Детектив по убийствам, занимающаяся тем, что сажает преступников за решетку, пытается освободить человека, осужденного за убийство ее сестры.
Кинс пожал плечами, сообщая ей, что в звонке ничего важного.
Она подняла палец.
– Это вы узнали из судебного дела?
– Я провела журналистское расследование.
– Кто ваш источник информации?
– Мои источники конфиденциальны, – ответила Ванпельт.
– Вы любите держать некоторые сведения в тайне.
– Именно так.
– Поэтому можете понять и мои чувства. Это мое личное дело. И я хочу оставить его в тайне.
– Я собираюсь опубликовать эту историю, детектив. Будет лучше, если вы изложите ее со своей стороны.
– Лучше для вас или для меня?
– То есть вы не хотите комментировать?
– Я сказала, что это личное дело и я хочу оставить его в тайне.
– Могу я вас процитировать?
– Вы слышали, что я сказала.
– Насколько я понимаю, адвокат О’Лири был вашим другом детства. Вы не прокомментируете это?
Каллоуэй. Но шериф не позвонил бы Ванпельт. Он бы позвонил Ноласко, начальнику Трейси. Ходили слухи, что у Ноласко были шуры-муры с Ванпельт и он поставлял ей информацию.
– Седар-Гроув – городок маленький. Я знала многих своих сверстников.
– Вы знали Дэниэла О’Лири?
– В Седар-Гроуве лишь одна школа.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Вы же проводите журналистские расследования. Не сомневаюсь, вы это выясните.
– Недавно вы вместе с мистером О’Лири встречались с Эдмундом Хаузом в тюрьме Уолла-Уолла, это так? У меня есть список всех, кто в последний месяц навещал мистера Хауза. Ваше имя находится прямо над именем мистера О’Лири.
– Так напечатайте это.
– То есть вы не хотите комментировать?
– Как я сказала, это личное дело, не имеющее отношения к моей работе. Я разговариваю с вами о личном деле, а мне звонят по другой линии.
Повесив трубку, Трейси про себя выругалась.
– Чего она хотела? – спросил Кинс.
Она посмотрела через аквариум.
– Засунуть нос мне в задницу.
– Ванпельт? – Фац отодвинул свое кресло от стола. – Это ее конек.
– Говорит, что готовит сюжет о Саре, но больше фокусирует внимание на… – Она решила не заканчивать свою мысль.
– Не парься особенно, – сказал Кинс. – Ты знаешь Ванпельт: факты ее не интересуют.
– Ей это наскучит, и она выдумает другую историю, – добавил Фац.
Трейси хотелось, чтобы все было так просто. Она знала, что Ванпельт не сама нашла этот сюжет. Он наверняка пришел от Каллоуэя, а значит, Каллоуэй поговорил с Ноласко, которому не много нужно, чтобы сделать Трейси какую-нибудь гадость.
И уже не первый раз Каллоуэй угрожал, что ее уволят с работы.
Ученики впереди вздрогнули и отшатнулись, когда между двумя сферами с треском проскочила искра. Трейси стала крутить ручку еще быстрее, отчего два вращающихся металлических диска, вызвавших искру, продолжили стрелять.
– Молния, леди и джентльмены, – одна из самых ярких естественных иллюстраций той формы энергии, которую пытались обуздать такие ученые, как Джеймс Вимшурст и Бенджамин Франклин, – сказала она.
