– Невозможно, – каким-то странным голосом произнес Олафсон. – Прежде всего я сильно сомневаюсь, что в архиве номер два имеются какие-либо существенно важные, должным образом отредактированные документы. А если они и есть, до них никто не доберется. Стипендиаты имеют доступ только к файлам, непосредственно связанным с их текущей работой. В этом отношении у нас очень строгие правила.
На протяжении всего разговора лицо директора отражало самые разные эмоции: гнев, неверие, сомнение, шок. И вот теперь на нем появилась тень чего-то такого, что даже Логан не смог распознать. Чего-то, отозвавшегося в нем тревогой и беспокойством.
– В чем дело, Грегори?
Медленно и осторожно, как немощный старик, Олафсон ухватился за подлокотники ближайшего кресла и с трудом сел.
– Есть кое-что, Джереми, о чем я обязан тебе сообщить, – сказал он, переходя на официальный тон. – Сделав это, я нарушу торжественное обещание, которое хранил несколько десятилетий. И все же, думаю, ты должен это знать. Должен, да… вот только я не знаю, с чего начать.
Логан сел напротив директора.
– Не торопись, – сказал он и замолчал, ожидая в полусумраке гостиной, пока Олафсон соберется с мыслями и заговорит.
34
Через пару минут директор заворочался и откашлялся.
– Несколько дней назад ты спросил, знал ли я о существовании той комнаты или о том, для чего она могла использоваться. Я ответил, что ничего не знаю… – Он замялся. – Ну так вот, это неправда. По крайней мере, не совсем правда.
Внезапно его взгляд, все это время блуждавший по гостиной, остановился на Логане.
– Тебе нужно кое-что понять. Когда ты появился здесь после моего звонка, я еще не оправился от шока. Случившееся с Уиллардом, то, что он сделал с собой, глубоко меня потрясло. Я не вполне сознавал, что ты говоришь, о чем спрашиваешь. А иначе, возможно, запретил бы тебе обследовать забытую комнату. Но у меня было время подумать о том, что ты сказал. Подумать и… вспомнить.
Наблюдая за Олафсоном, Логан мысленно вернулся к тому разговору перед обедом в директорском кабинете, когда он рассказал о «Проекте Син» и исчезнувших материалах, а также поделился подозрением, что в забытой комнате проводилось какое-то загадочное исследование. И тогда на лице директора появилось выражение человека, неожиданно для себя осознавшего что-то.
– Продолжай, – сказал Логан.
– Дело в том, Джереми, что ты прав. Ты даже не представляешь, насколько прав. В конце двадцатых и начале тридцатых здесь проводились секретные работы. О характере этих работ я тебе рассказать не могу, потому что и сам этого не знаю. Но я знаю, что полностью в курсе дела была лишь небольшая группа ученых, непосредственно занятых в проекте, и тогдашний директор «Люкса». Я также знаю, что работы проводились на территории кампуса, в некоей секретной лаборатории. Можно предположить, что лаборатория размещалась в той самой комнате, которую обнаружил бедняга Уилл.
Директор рассеянно потер подбородок.
– Детали мне неизвестны, но я точно знаю, что занятые в проекте возлагали на него большие надежды, считали, что оказывают благодеяние всему человечеству. Однако в тридцатые настроение стало меняться от надежды к озабоченности. Ты, конечно, знаешь, что устав «Люкса» запрещает проводить любые исследования, которые могут в перспективе навредить человечеству.
Логан кивнул.
– Другими словами, работы пошли именно в этом направлении.
– Да. Или по крайней мере появилась перспектива их движения в данном направлении, и все зависело только от соответствующего решения руководства.
– Итак, исследования были надолго остановлены.
– Остановлены, да, но ненадолго. Проект, по существу, законсервировали до тех пор, когда его можно будет пересмотреть и когда технология достигнет такого уровня, что, по завершении работ, ее уже нельзя будет перенацелить на опасные для человечества задачи.
– Научная капсула времени.
– По сути, да. Капсула времени, вопрос об открытии которой предполагалось рассмотреть через сто лет.
– И, конечно, всю документацию, журналы работ и прочие материалы собрали в самой секретной комнате. Вот почему в архиве возникли пробелы.
– Похоже на то. А потом комнату запечатали.
– Нет. – Логан поднялся и прошелся по комнате. – Не думаю, что ее понадобилось запечатывать. Единственный скрытный вход находился в колонне, в неиспользовавшейся кладовой на третьем этаже. Секретная комната уже была фактически запечатана.
– Так или иначе, – продолжал Олафсон, – участники проекта дали торжественное обещание хранить молчание относительно проводившихся исследований и в течение нескольких месяцев после остановки работ покинули «Люкс». Вот и все, что я знаю.
– Что еще можешь рассказать?
– Немногое. У меня в офисе есть сейф, особенный сейф. В нем запечатанное досье. Открыть досье предполагается в две тысячи тридцать пятом году, и тогда же экспертная группа должна решить, можно ли, с точки зрения безопасности, возобновить работы по проекту. Восемнадцать лет назад, когда я занял эту должность, мне сообщили – помимо прочего – и о существовании вышеупомянутого досье. Вообще-то, в обязанности каждого уходящего директора «Люкса» входит информирование преемника и о досье, и об отложенном до две тысячи тридцать пятого решении.
– Примерно то же самое происходит и на самом верху, когда один президент передает дела другому вместе с государственными тайнами и ядерным чемоданчиком.
Олафсон поморщился.
– Не могу сказать, что мне по душе такая аллюзия, хотя, по сути, так оно и есть. Но, видишь ли, Джереми, за то время, что прошло с середины тридцатых годов до моего назначения, в «Люксе» сменилось четыре директора. О засекреченном проекте и досье, лежащем в особом сейфе, я узнал в ходе пятиминутного разговора, состоявшегося пять лет назад. К моменту самоубийства Уилла Стрейчи я совершенно о нем забыл, или, точнее, мне и в голову не пришло связать ту информацию с последними событиями.
– Конечно. Понимаю.
– Поэтому-то я без малейших колебаний разрешил тебе обследовать комнату и поэтому же никак не связал ее существование со смертью Уилла. Но теперь, принимая во внимание сделанные тобой открытия и наличие устройства, которое ты только что мне продемонстрировал… думаю, сомнений быть уже не может.
– Согласен. – Логан остановился посредине гостиной. – Так что давай.
Директор недоуменно нахмурился.
– Извини?
– Давай откроем сейф.
– Ты, должно быть, шутишь.
– Я абсолютно серьезен.
– Нет, Джереми, ты не понимаешь, – теперь поднялся и Олафсон. – Я уже нарушил клятву директора «Люкса», рассказав тебе обо всем этом.
– Но ответы, которые мы ищем, там, в сейфе, и…
